Баскетбольный роман Владимира Тамбова «Женщина для профессионала»
Новости команды
25.10.2021
Мы продолжаем публикацию баскетбольного романа Владимира Тамбова "Женщина для профессионала".
Публикуем по 2 главы в неделю.Глава 3
ЖЕНЩИНА В ЛУЧАХ ЗАХОДЯЩЕГО СОЛНЦА
Назначение старшим тренером юношеской сборной страны Калитвинцев воспринял неоднозначно. С одной стороны, его самолюбию льстило, что после нескольких лет полного забвения, безденежья он вновь поймал свою жар-птицу. Не просто показал талант тренера, а впервые за все время проведения юношеских первенств привел команду из глухой баскетбольной провинции к званию чемпиона. Но в то же время он понимал, что работать со сборной СССР совсем не то, что возглавлять сборную среднеазиатской республики, в которой костяк команды составляли его ученики, и где он был непререкаемым авторитетом. Для тех же, кого собирался привлечь в сборную, он – периферийный тренер без имени и заслуг, пусть и победивший в первенстве СССР. Калитвинцеву предстояло не только добиться, чтобы его слово стало законом, чтобы баскетболисты поверили ему, восприняли тактическую концепцию, которую он хотел предложить, но и объединить в единый коллектив парней из команд, порой применяющих разный стиль игры. А как это сделать, если времени в обрез?
Оказалось, баскетбольная Москва не забыла защитника столичной «Олимпии», шесть лет назад творившего чудеса на спортивных площадках страны. На Всесоюзном тренерском совете, на который его пригласили как нового наставника сборной, Калитвинцев увидел много знакомых лиц: спортивных руководителей и тренеров команд, с которыми его «Олимпии» не раз приходилось играть в чемпионатах Советского Союза. Встретили Вячеслава по большей части радушно и приветливо, что, надо сказать, несколько его удивило. Впрочем, собравшимся на тренерский совет было не до Калитвинцева. Главной темой обсуждений и кулуарных разговоров стала замена старшего тренера сборной, завоевавшей на Олимпийских играх бронзовые медали.
Васильев был одним из самых заслуженных, талантливых и опытных баскетбольных тренеров страны. Именно под его руководством сборная СССР четыре года назад впервые стала олимпийским чемпионом. Нынешняя же «бронза», по принятому еще с довоенных времен представлению, воспринималась как откат с завоеванных высот и приравнивалась к провалу. Все игры с участием сборной СССР на Олимпиаде Калитвинцев внимательно смотрел по телевизору. По его мнению, третье место было обусловлено несколькими причинами. Во-первых, имевший всегда на редкость верный «нюх» на игроков Васильев в этот раз несколько просчитался с составом, сделав ставку на баскетболистов своего клуба. Во- вторых, сборной элементарно не повезло, не было, как говорится, фарта. А главное, Калитвинцев считал, что Васильев немного упустил нить быстро меняющегося баскетбольного времени. Тактика медленной позиционной игры с мощными, но не мобильными центровыми уступала быстрым маневренным действиям лучших команд олимпийского турнира, и прежде всего американцев.
Все это требовалось осмыслить, «переварить», проанализировать. Калитвинцев умел уже учиться на ошибках других. Мнений на совете по поводу «неудачи» главной сборной страны высказывалось множество, страсти кипели. Когда же дело дошло до утверждения кандидатуры старшего тренера юношеской сборной, то она практически не вызвала возражений, все эмоции и силы у совета были уже порастрачены. Впервые за последние годы у Вячеслава впереди были две свободные недели. Он решил съездить на Урал к тетке, которую не видел с тех пор, как перебрался в Среднюю Азию, а потом побывать дома у матери.
На Урал Калитвинцев хотел лететь самолетом, но затем передумал и выбрал поезд. В спокойной обстановке нужно было проанализировать все, что говорилось на тренерском совете, обдумать хотя бы в общих чертах план подготовки сборной, наконец, просто отоспаться. До Свердловска поездом – более суток. Вначале Вячеслав думал взять целиком купе в спальном вагоне, чтобы ехать одному. Но, решив, что находиться столько времени в одиночестве это уж слишком, купил один билет. Старые московские друзья помогли с дефицитными даже для Москвы продуктами. Тетке с матерью он купил подарки. Закончив с делами, Калитвинцев взял такси и поехал на Казанский вокзал.
Он зашел в купе более чем за полчаса до отхода поезда, достал бутылку армянского коньяка, красную икру, банку крабов, буженину, коробку шоколадных конфет и стал ждать соседа по купе. Ему почему-то казалось, что это должен быть или командированный в Москву чиновник, или крупный хозяйственник, или, наконец, один из тех, кого с недавних пор стали именовать «новыми русскими». Вячеслав предполагал, что они с новым знакомым выпьют, закусят, поговорят об экономике, политике, о том, что происходит в стране (баскетбол настолько поглощал все его время, что, по собственному признанию, он отстал от жизни). Можно было потравить анекдоты. А уж потом предаться раздумьям и размышлениям. Времени на все хватит.
В действительности же все получилось иначе. Эффектная блондинка в летнем платье, плотно облегающем великолепную фигуру, неожиданно появилась на пороге купе.
- О, – воскликнула она, бросив взгляд на сервированный Калитвинцевым столик, – вот как здесь встречают!
Она присела на диван напротив.
- Раз уж мы оказались попутчиками – давайте знакомиться. Меня зовут Жанна. Правда, мое имя мне не нравится, ну какая из меня француженка, – женщина рассмеялась, – поэтому предпочитаю не называть первую букву своего имени.
- Ну почему же, вы очень похожи на одну французскую актрису, ту, что играла Анжелику, вот уж, простите, не киноман, не помню ее имени.
- Да-а, – протянула Жанна, было видно, что сравнение ей польстило. – Я тоже актриса, еду на Свердловскую киностудию сниматься в приключенческом фильме. Ну, а вы, судя по столь изысканному столу, наверное, граф Монте-Кристо или Жоффрей де Пейрак.
Калитвинцев неловко повернулся, и стоявшая у столика трость упала на пол.
- Для Жоффрея де Пейрака мне не хватает шрама на левой щеке, – усмехнулся он.
- Ой, какая же я дура, – бросив взгляд на не сгибающуюся ногу Калитвинцева, сказала Жанна. – Простите, не хотела вас обидеть.
Вячеслав покачал головой.
- Увы, я не граф Монте-Кристо, и не Жоффрей де Пейрак, и даже не новоявленный кооператор. А зовут меня, – он на секунду сделал паузу, – Тимуром.
- Ну, если вы Тимур, у вас должна быть своя команда.
- Вы угадали, милая Анжелика, и эта команда занимает все мое время, ради нее я живу и за счет нее существую. Но про нее я расскажу вам в другой раз.
- Вы думаете, этот другой раз будет? – спросила Жанна.
- Я в этом просто уверен, – посмотрев ей прямо в глаза, ответил Вячеслав, разливая коньяк. «Знал бы, что со мной в купе окажется женщина, взял бы вина», – подумал про себя Калитвинцев.
Он привстал немного неловко и сразу же заметил, как Жанна бросила взгляд на его изуродованную ногу. Калитвинцеву от этого пристального внимания стало не по себе. Жанна же, поняв его состояние, спросила:
- Простите мое женское любопытство, это у вас травма?
Как вы ее получили?
- С помощью вот таких же нежных женских рук, как ваши, сударыня, – Вячеслав взял руку Жанны, поцеловал ее пальцы.
- Шутите?
- Ничуть. Я все расскажу вам, Анна, – он впервые назвал ее так, – но потом, а сейчас давайте выпьем за нашу встречу.
Поезд шел на восток. Они коротали время за беседой. Вячеславу было интересно и комфортно в компании этой молодой женщины, волею случая оказавшейся рядом. Ее открытость, наивность странным образом сочетались с жизненным практицизмом знающей себе цену красавицы. Обычно скрытный, Калитвинцев рассказал Жанне всю свою жизнь: про детство, горы, баскетбол, Москву и падение со смотровой площадки, круто поменявшее его судьбу, про годы нищеты и неожиданный переезд в Среднюю Азию, его теперешнее назначение. Он все говорил и говорил, не до конца понимая, зачем открывает душу незнакомой ему женщине. Но он видел, как сопереживание отражалось на лице Жанны. Глаза ее стали влажными. Или это показалось в набегавших сумерках Калитвинцеву? Кончики нежных пальцев Жанны прошлись по его волосам, их губы слились в долгом страстном поцелуе. Вдруг острая, как игла, мысль пронзила Калитвинцева. Он вспомнил далекий летний вечер, сгущающиеся сумерки, женские руки, то, как он летит вниз с четырехметровой высоты.
Ранним утром он смотрел на спящую Жанну. Ее лицо казалось ему счастливым, одухотворенным. Такое выражение лица может быть только у женщины, которая соприкоснулась с великой тайной Любви. Или он ошибается? Вячеслав терзался вопросом, который задавали себе до него в подобных ситуациях тысячи мужчин разных национальностей и эпох. Почему так легко и быстро отдалась ему эта женщина? Что это – порыв любви или он для нее один из многих, очередное приключение не привыкшей отказывать себе в мелких радостях московской актрисы? Еще этого не осознавая, он уже считал Жанну своей и потому ревновал ее к прошлому, настоящему и будущему.
Проснувшись, Жанна сразу почувствовала холодок в поведении и словах Вячеслава. Оставшееся время пути прошло в большей степени в тягостном молчании.
- Возьмем машину, я провожу тебя до гостиницы, – сказал Калитвинцев, когда они вышли на привокзальную площадь, – если тебе, конечно, не стыдно быть рядом с хромым.
- Нет, мне не стыдно, – ответила Жанна, – но провожать меня не нужно. Я еще не знаю, где остановлюсь, сначала поеду на киностудию. У тебя и так мало времени, не стоит тратить его на меня. Прощай, Тимур. Привет твоей команде. Сколько ты одержал спортивных побед? Знаешь, у меня возникла идея. В честь каждой большой победы рисуй звездочку на воротах теткиного дома. Кстати, и про меня не забудь, – ее голос дрогнул. – Я тоже твоя победа.
Рядом с ними остановилось такси. Жанна села в салон. Машина рванула с места.
- Ну зачем ты так тратишься, Славочка? На что все это мне, старой? – причитала тетя Люба, рассматривая подарки. Годы брали свое, она сильно сдала, но переезжать в Среднюю Азию к Калитвинцеву никак не соглашалась.
- Здесь родилась, здесь и помру, – говорила она.
Вячеслав шагал по комнате из угла в угол. Он не находил себе места.
- Езжай, Славочка, не томи себя! – Тетя Люба, много повидавшая на своем веку, не могла не почувствовать его беспокойство.
- Куда, тетя Люба?
- Да уж не знаю куда, только сердце твое сейчас не здесь.
- Не сердись, тетя Люба, я обернусь за день, я только до областного центра. Не обижайся, мне очень надо, – Калитвинцев обнял старушку.
- Вижу, что очень, – улыбнулась та. – Ну с Богом, а то возвращайтесь вместе. Места у меня много, всем хватит.
На сборы ушло минут десять. Неожиданно в дверь кто-то постучал.
- А звонок-то тетке я так и не поставил, – подумал Калитвинцев. – И кого это несет нелегкая?
За дверью стояла бледная, взволнованная мать Вити Метелкина Людмила Сергеевна.
- Слава Богу, ты дома, – облегченно вздохнула Людмила Сергеевна. – С Витей беда!
- Какая беда?
- На него завели уголовное дело. Слава, поедем, нужно спасать Витю. – Людмила Сергеевна обеими руками схватилась за рукава калитвинцевского пиджака. – Умоляю, скорее, дорога каждая минута.
На девчонок Витя обращал внимание и раньше. Но первая любовь пришла к нему здесь, в среднеазиатском городе-саде, окруженном горами. Ее звали Наташа. И весь мир для Вити поделился надвое: с Наташей и без нее. Он засыпал с ее именем, просыпался с мыслями о ней. Любовь окрыляла его, придавала силы. Витька стремился везде быть первым, он хотел всегда быть лучшим для нее. Вечерами влюбленные часто гуляли по тихим зеленым улицам города, любовались звездным небом, полускрытыми в синей дымке горами. Вот и в тот вечер Виктор с Наташей шли по почти безлюдной аллее парка. Было уже очень поздно, но они не могли, не хотели расставаться. Неожиданно трое парней, вышедших из темноты, преградили им дорогу.
- Смотри, какая клевая девочка! – сказал один. – Не хочешь прогуляться с нами?
Он схватил Наташу за руку, но тут же получил удар в плечо. Началась драка. Сын морского офицера умел постоять за себя и за ту, что была рядом. Один из нападавших, напоровшись на кулак Виктора, упал и ударился головой об асфальт. Подъехала милиция. Всех участников драки забрали в ближайшее отделение, но через пару часов после профилактической беседы, записав адреса, отпустили.
Однако через день родители пострадавшего подростка подали на Метелкина заявление в милицию. Из него следовало, что их сын с тяжелым сотрясением мозга лежит в больнице. Отец работал инструктором в обкоме партии. Делу тут же дали ход.
Выслушав сбивчивый рассказ Людмилы Сергеевны, Калитвинцев решил ехать без промедления. Не бывать ему сегодня в Свердловске. Через день Жанна должна уехать на съемки в один из отдаленных северных районов области. Калитвинцев понял, что теряет ее навсегда.
Глава 4
ЗОЛОТОЙ МАЛЬЧИК
Все оказалось значительно сложнее, чем представлялось Калитвинцеву вначале. На следователя, ведущего дело, явно оказывалось давление. Показания Наташи, как единственного свидетеля драки, во внимание не принимались. Следователь делал упор на то, что первым удар нанес Метелкин. Руководство федерации баскетбола перебить обкомовский козырь не сумело. Калитвинцев злился от бессилия, но ничего изменить не мог. Пытаясь спасти Виктора, он начал обзванивать знакомых в Москве и в конце концов получил совет, который показался ему дельным: обратиться к отставному тренеру сборной Васильеву. Тот был в городе на Неве человеком весьма популярным. После того, как несколько лет назад «Северная звезда» под его руководством стала чемпионом Советского Союза, обойдя казавшуюся непобедимой столичную команду «Красное знамя», а затем и ведомая им баскетбольная сборная выиграла Олимпиаду, двери кабинета первого секретаря Ленинградского горкома партии были для Васильева всегда открыты. «Первый» в молодые годы учился в Высшей партийной школе вместе с теперешним первым секретарем ЦК компартии среднеазиатской республики, в столицу которой переехал Калитвинцев со своей командой, и до сих пор поддерживал с ним дружеские отношения. Вячеслав, конечно, сомневался, захотят ли заниматься судьбой мальчишки, пусть и подающего большие надежды в спорте, на столь высоком уровне. Но иных вариантов спасти Метелкина он не видел. Поэтому ничего не оставалось, как звонить Васильеву.
- Здравствуйте, Владимир Петрович, – произнес Вячеслав, услышав в трубке характерное васильевское «алле», – с вами говорит Слава Калитвинцев, я играл за «Олимпию», помните, наверное.
- Ну какой ты теперь Слава? Ты теперь Вячеслав... Как по батюшке-то?
- Иванович, – подсказал Калитвинцев.
- Вячеслав Иванович Калитвинцев, старший тренер юношеской сборной СССР. Так впредь и представляйся. Это меня, вышедшего в тираж, теперь дядей Володей можно называть.
Калитвинцев не понимал – серьезно говорит Васильев или ерничает.
- Бросьте, Владимир Петрович, в сборную вы еще вернетесь, а из «Северной звезды» вас, извините за прямоту, только ногами вперед вынесут.
Он еще хотел добавить, что равного Васильеву тренера в стране нет и, наверное, не скоро появится, но промолчал, справедливо сочтя, что тот воспримет его слова как грубую лесть.
- Твоими устами да мед пить, – проворчал Васильев. – Ладно, говори, какое у тебя ко мне дело, мне и раньше-то без надобности редко кто звонил, а уж теперь...
Калитвинцев, почувствовав неловкость, замялся.
- Что ты там мнешься, как девица, перед тем как невинности лишиться, не тяни, говори.
Калитвинцев изложил суть своей просьбы.
- Парень-то хоть нормальный? – спросил Владимир Петрович.
- Думаю, через тройку лет может стать одним из лучших разыгрывающих страны, – ответил Вячеслав.
- Кем он может стать, я и без тебя знаю, не первый день в баскетболе, человек-то он хороший, без гнильцы?
- Владимир Петрович, спасите Витьку, я его вам в «Северную звезду» отдам.
- В «Северную звезду», говоришь? А ты знаешь, что новый тренер сборной Гордиевский включил его и литовца Савелиса в заявку на международный турнир в Киеве?
- Не знаю, – удивленно протянул Калитвинцев. – Но им же еще и восемнадцати нет.
- Омоложение сборной, – проворчал Васильев, – работа на перспективу, новые веяния. Но Гордиевский наверняка не знает, что произошло с Метелкиным, в противном случае его в заявке точно не было бы. Получается, что я на Гордиевского работаю. (Сменивший Васильева на посту старшего тренера сборной СССР Александр Гордиевский в прежние годы, работая со сборной, добился не меньших успехов, чем Васильев, поэтому оба выдающихся тренера весьма ревностно относились друг к другу).
- Вы не на Гордиевского работаете, вы талант баскетбольный спасаете!
- Ладно, не агитируй меня за Советскую власть. Я еще никого не спасаю, я только кумекать начинаю, что к чему. Это тебе там, наверное, среди арбузов и дынь кажется, что все очень просто. – Васильев сделал паузу и совсем другим голосом, серьезным и властным, добавил. – Сделаю, Слава, что могу, держи меня в курсе, что там у вас происходит.
Васильева можно было отнести к тем, кого принято называть самородками. Коренной ленинградец, из рабочей семьи, он подростком пережил блокаду. После окончания семилетки пошел в ремесленное училище. Тогда и увлекся баскетболом. Трудно сказать, почему ему приглянулся именно этот вид спорта, ведь в послевоенном Ленинграде им занимались в основном в школах и вузах. Но распорядись судьба иначе, страна потеряла бы одного из своих самых выдающихся тренеров. Большим спортсменом он не стал, рано перешел на тренерскую работу – и вот тут-то понял, что нашел свое истинное призвание. Есть тренеры, которые могут качественно провести тренировку, есть те, кто в невзрачном на первый взгляд мальчишке способны увидеть будущего чемпиона и сделать из него мастера. Васильев в дополнение к перечисленному обладал еще одним даром: он умел вести игру, чувствовал и понимал ее как никто, интуиция почти никогда не подводила его. Он вопреки, казалось бы, всем законам менял тактический рисунок игры или делал парадоксальную на первый взгляд замену и побеждал.
Поражение на Олимпиаде было первой серьезной неудачей Васильева. Он не стал искать оправданий, не общался с журналистами и даже на настойчивую просьбу председателя Спорткомитета СССР прийти к нему на прием ответил отказом. Помощник Васильева по сборной всеми силами пытался сгладить ситуацию. «Снимите меня, делайте что хотите, только оставьте Васильева старшим тренером сборной», – умолял, просил он высшее спортивное руководство страны и почти уладил дело. Но упрямый Васильев на контакт не пошел, в этом его не смогла убедить даже жена Екатерина, которая раньше обычно в профессиональные дела мужа никогда не вмешивалась.
На первый взгляд это была довольно странная пара. Екатерина, профессорская дочь, получила хорошее образование, прекрасно разбиралась в музыке, живописи, литературе. Они познакомились зимним вечером. Катя везла в ремонт отцовскую шубу. Из-за сильного снегопада трамвай, в котором она ехала, остановился. Шуба была завернута в покрывало – большой, тяжелый куль. Катя выбралась из вагона и с трудом зашагала по заснеженной улице.
- Гражданочка, стойте! – раздалось сзади.
Катя обернулась. Молодой парень в драповом пальто и кепке строго смотрел на нее.
- Я – майор Пронин из уголовного розыска. Полчаса назад на соседней улице произошло ограбление, вы не оттуда случайно этот тюк несете?
- Да как вы смеете?! – вспыхнула Катя. – Это папина шуба.
- А откуда я знаю, что она папина? Придется вам пройти со мной в отделение.
Парень подошел и взял у нее куль. Некоторое время они шли молча. Лицо Катерины от волнения покрылось красными пятнами. Так они дошли до перекрестка.
- Ну, куда теперь? – спросил парень.
- Как куда? Вы же сами сказали – в отделение!
- Да пошутил я, – улыбнулся парень. – Я с вами в одном трамвае ехал. Вижу, тяжело, вот и решил помочь. Какой же я майор Пронин, вы что, книжек не читаете?
- Глупые детективы – нет, – отрезала Катя.
Через год они поженились. Институтские подруги не переставали удивляться: «Катька, ты – и замужем за физкультурником, у него даже высшего образования нет».
Жажда знаний у Васильева была колоссальная. Во многом ему помогала Катерина, но и она училась у него: выдержке, умению слушать и понимать людей, радушию и гостеприимству.
«Северная звезда», которую возглавлял Васильев, добивалась все новых и новых успехов. Постепенно она превратилась в одну из лучших команд Советского Союза. Игроки и тренер стали сверхпопулярными в городе. Под влиянием Катерины Владимир Петрович заделался заядлым театралом. Со временем у него появились наклонности гурмана: он любил экзотические блюда, тонкие вина. На удивление хорошо для мужчины Васильев разбирался в моде и всегда привозил жене из частых заграничных поездок какую-нибудь обнову.
- Ну, Катерина, – говорили с завистью подруги, – какого мужика отхватила, а наши-то инженеры диссертацию толком защитить не могут.
В ответ та только слегка улыбалась.
Слово, данное Калитвинцеву, Васильев сдержал, не остался безучастным к судьбе Метелкина. И спустя какое-то время уголовное дело против него за отсутствием состава преступления было прекращено. На международном турнире в Киеве Виктор дебютировал в составе сборной.
В решающем поединке турнира встретились, как и ожидалось, сборные СССР и США. Метелкина в предыдущих играх на площадку выпускали мало, на 2-3 минуты в конце, когда исход встречи был уже очевиден. К финальному матчу советская и американская команды пришли без поражений. До пятой минуты второй половины игры советская сборная лидировала с отрывом в 6 очков. Американцы сократили разрыв, а затем вышли вперед. На 7-й минуте основной разыгрывающий сборной СССР Александр Гуськов получил травму. Он покинул зал, прихрамывая, опираясь на помогавшего ему массажиста.
- Метелкин, разминайся, – скомандовал Гордиевский.
- Боже мой, что он делает, – не вытерпев, крикнул болельщик во втором ряду. – Выпускает под «первым» номером ребенка, его же Адамс враз съест!
- Из огня да в полымя, – проворчал его сосед. – У Васильева пенсионеры играли, а Гордиевский детским садом увлекся.
- Так отдать игру американцам, победа стопроцентно была наша, почему в сборную не включили Михеева, он вполне сносно всегда заменял Гуськова, – послышалось с верхнего ряда.
- Ша! – прикрикнули на них. – Не мешайте смотреть цирк шапито.
- Ставлю червонец, что будет «минус 20»!
Тут и там слышались недоуменные реплики, зал гудел, как встревоженный улей.
Метелкин тем временем вышел на площадку. Матч возобновился. В какой-то момент разыгрывающий американцев Адамс настолько правдоподобно сымитировал финт, что Виктор поддался на уловку. Адамс обошел его и, войдя в трехсекундную зону, сделал голевую передачу своему партнеру.
- Ну что я говорил, – возмущенно произнес болельщик, предлагавший пари. – Гордиевский, кончай мудрить!
Американцы вышли вперед на 5 очков. Очередная атака советской сборной закончилась неудачно, мячом вновь овладели гости. Все предыдущие игры Метелкин внимательно следил за тем, как строила игру американская команда. В подобной ситуации «десятка» сборной США Риверс всегда возвращал мяч Адамсу. Виктор смело пошел на перехват. Он рисковал, Гордиевский не простил бы ему еще одну ошибку. Мяч, посланный Риверсом в направлении своего плеймейкера, коснулся ладоней Метелкина. Он убежал к кольцу американцев и без помех забросил его в корзину. Во время следующей атаки гостей Метелкин резким движением кисти выбил мяч у зазевавшегося Адамса, явно не ожидавшего от молодого визави такой прыти, и снова убежал в отрыв. Затем последовало точное попадание, и сборная СССР вышла вперед.
- Вы посмотрите, какой пацан, это же золотой мальчик! Разделал хваленого Адамса под орех, тому не в НБА идти, а к нам в спортшколу на стажировку.
- Хо-хо, это не игра – поэзия!
Адамс, в очередной раз пытаясь обыграть Метелкина, при проходе вправо левой рукой размашисто ударил его по лицу. Сделал он это преднамеренно или нет, понять было сложно. Из разбитого носа Виктора потекла кровь. Болельщики засвистели, закричали.
Лидерство с минимальным перевесом переходило от команды к команде. Удачная атака американцев сменялась результативной нашей. Напряжение возрастало. Пять минут до конца матча, счет – 64:64, две минуты – 71:71. На последней минуте гости вырвались вперед – 75:74. Наши атакуют неудачно, новая атака американцев, бросок не достигает цели, центровой сборной СССР подбирает отскочивший от щита мяч и делает длинную передачу вперед на Метелкина. Он получает мяч в районе центральной линии. Остается 2 секунды. Виктор делает пару ударов мячом об пол и бросает метров с 9 без подготовки. Промах! Матч окончен.
- Ничего, малец, нормально для начала, – похлопал Виктора по плечу капитан сборной Петраускас.
Через несколько лет, когда Виктор Метелкин стал основным разыгрывающим и лучшим защитником, теперь уже сборной России, в каждом городе, где играла его команда, находились болельщики, которые божились, что были на том киевском матче, и рассказывали, как дебютировал в сборной Метелкин. Правда перемежалась с вымыслом. Одни говорили, что тот последний мяч, брошенный с 9 метров, он все-таки забросил, но уже после сирены, и судьи его не засчитали, другие – что последнего броска вообще не было, а результативность в той игре была у Метелкина стопроцентная. Так рождаются легенды.
Руководство сборной посчитало дебют Метелкина в команде удачным. Гордиевский включил его в состав на предстоящий международный турнир. Словом, судьба улыбнулась Виктору. А вот у Калитвинцева возникли проблемы. Теперь, когда в команде не было Метелкина и Савелиса, ему нужно было срочно менять план подготовки юношеской сборной к первенству Европы.
А до начала чемпионата оставалось две с половиной недели.
