Баскетбольный роман Владимира Тамбова «Женщина для профессионала»
Новости команды
27.12.2021
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.Глава 13
ЛЮБОВЬ ПО ТЕЛЕФОНУ
Вернувшегося после операции Каливинцева сразу же оправили в санаторий ЦК. Условия были великолепны. Расположенный в предгорье, окруженный сосновым лесом с его прохладой и волшебным оздоровляющим воздухом, в звенящей тишине санаторий был идеальным местом реабилитации после различных заболеваний и операций. Добавим высокий профессионализм врачей, заботу и внимание обслуживающего персонала.
Калитвинцеву была предоставлена отдельная палата. – Условия получше тех, что были в Германии, – отметил он про себя.
- Телефон в вашем полном распоряжении, можете звонить даже в Москву, – сказала медсестра, знакомя его с палатой. – Минеральная вода, фрукты в холодильнике, на журнальном столике распорядок дня, время проведения процедур и консультаций вашего лечащего врача на ближайшие пять дней.
Поблагодарив, Калитвинцев стал знакомиться с содержимым комнаты. Открыл окно, вид был просто потрясающий. Сосны нестройными рядами друг за другом поднимались вверх в гору, вдали на самом верху белела снежная вершина горы. Шмель, жужжа, влетел в комнату. Ну, просто рай, расслабишься тут, и работать не захочется. Размышления прервал стук в дверь, в палату зашел лечащий врач Калитвинцева. Задал несколько вопросов об операции, начал рассматривать прооперированное колено.
- Можно ускорить реабилитационный процесс? – спросил Калитвинцев. – Мне команду к чемпионату готовить нужно.
- Вячеслав Иванович, – с укоризной в голосе ответил врач, – вас и направили к нам для того, чтобы восстановление проходило максимально быстро, а главное, качественно. Вы должны восстановиться в полной мере, так, чтобы забыть о вашей былой травме раз и навсегда. И полностью посвятить себя работе, – доктор улыбнулся, – во славу нашего республиканского спорта. Давайте договоримся так, я делаю свою работу, вы – свою. Занимайтесь теоретической подготовкой, встречайтесь с вашим помощником, сотрудниками клуба, корректируйте и контролируйте тренировочный процесс. Никто, в том числе и я, не будет вмешиваться в вашу работу. От вас же прошу одного – соблюдать все мои предписания, выполнять все требования медперсонала. И как я не буду вмешиваться в вашу работу, так и вас прошу не вмешиваться в мою. Согласны?
- Согласен, – вздохнул Калитвинцев.
- Процедуры начнем завтра, а сейчас отдыхайте, – пожав Калитвинцеву руку, врач вышел из палаты.
Вячеслав лежал на кровати и не знал, чем себя занять. Ему нестерпимо до боли хотелось, чтобы быстрее наступило завтра. Завтра он позвонит Жанне.
На следующий день, вернувшись из физиотерапевтического кабинета, в десять утра он набрал заветный номер телефона.
- Тимур, наконец-то, – услышал он голос, который хотел бы слышать ежечасно. – Когда вернулся? Как прошла операция? – Жанна буквально забросала его вопросами.
- Не волнуйся ты так, – успокаивал ее Калитвинцев. – Врачи обещают, буду ходить нормально, и, естественно, никаких больше поддерживающих устройств. Если и буду прихрамывать, то совсем чуть-чуть. Как жаль, что ты не смогла меня дождаться.
- Твой хитрый Ерлан удерживал меня, как мог, понимал насколько важна наша встреча. Но дольше в вашем городе я оставаться не могла. Я тебе писала, судьба разводит нас.
- Жанна не говори ерунды, это просто стечение обстоятельств и несовершенство нашей цивилизации. Если бы у нас были карманные телефоны типа раций, с которых можно было бы позвонить друг другу в любое время и любое место, наше расставание не было бы таким длительным. Мы не думали бы друг о друге, черт знает что.
- Ну и фантазер ты, Тимур.
- Почему. Я недавно вернулся из США, так там мне рассказывали, такую связь разрабатывают. Даже уже есть опытные образцы. И потом, Жанна, я ведь не Тимур, Вячеславом меня зовут.
- Я знаю, – ответила Жанна. – Но в поезде ты представился мне Тимуром, позволь и дальше тебя так называть. Тимур мне знаком, а к Вячеславу я пока не привыкла.
- Ну, хорошо, – согласился Калитвинцев, – зови, как хочешь. Мы не о том говорим, когда ты снова приедешь навестить самого больного в мире человека, – пытался он скопировать голос мультяшного героя.
- Не знаю. Как только появятся несколько свободных дней.
Но в обозримом будущем они вряд ли появятся.
- Тогда я бросаю лечение, и завтра же прилечу к тебе в Москву.
- Не сходи с ума. Пока не поправишься, даже не вздумай дергаться. Я тебе запрещаю. Приедешь, а я от тебя спрячусь. Что еще за ребячество.
- Жанна, но ты же знаешь, как я хочу тебя видеть.
- И я хочу, но не будь ребенком, Тимур. Будем общаться пока по телефону, не торопи судьбу. А то получится как в сказке о царевне – лягушке. Давай договоримся так – в десять утра ежедневно я буду ждать твоего звонка. Кстати, до телефона тебе далеко добираться? Не сложно?
- Не сложно. Аппарат в моей палате. Тут у меня условия просто супер.
- Тем более. Тогда жду звонка. Ничего от меня не скрывай, подробно рассказывай, как проходит лечение, и вообще, рассказывай все, что хочешь. Мне сегодня на душе так легко стало, как только твой голос услышала.
- Мне тоже, – сказал Вячеслав. – Назовем это терапией по телефону.
- Любовью по телефону, – поправила его Жанна.
Начались их ежедневные телефонные разговоры, в которых они все больше узнавали друг о друге. Говорили обо всем, что на ум приходило. Иногда темы их бесед носили совершенно отвлеченный характер, чаще же затрагивались важные стороны их жизни.
- Ты мне писала, что бесталанна, – как-то сказал Вячеслав. – Может быть, ты излишне критична к себе. А отсутствие значимых ролей это происки твоих недоброжелателей. Красивым людям часто завидуют, строят им козни.
- Тимур, – ответила Жанна, – ты затронул нетелефонную тему. Как бы я хотела, чтобы ты сейчас был рядом, и я могла видеть тебя. Иногда я и сама так думаю. Актеры народ тщеславный, им часто кажется, что их недостойно обходят ролями, плетут против них интриги. Мне трудно говорить об этом по телефону, тут важно, чтобы собеседник был рядом, я могла чувствовать его поддержку, видеть искренность в его интересе к моим проблемам. Ты сейчас же, конечно, спросишь: «А разве я не искренен?». Конечно, искренен, мой милый Тимур. Тут другое.
- Я слышал, – перебил ее Калитвинцев, – режиссеры часто склоняют красивых актрис к постели, в противном случае гнобят их.
- Не без этого,- ответила Жанна, – но не надо стричь всех под одну гребенку, режиссеры разные бывают. Сейчас ты захочешь узнать, не было ли чего подобного со мной. Было и не раз. Но, наверное, я не совсем типичная актриса. Я не могу лечь в постель с человеком, к которому не испытываю никаких чувств, как бы ни сильно было желание получить заветную роль. Можешь мне верить или нет, это твое дело.
В разговоре возникла пауза.
Потом Калитвинцев спросил: «А ты была замужем?»
- Ах, Тимур, ты сейчас такой же, каким был тогда утром в поезде. В тебе появляется какое-то смешанное чувство ревности и скрытой агрессии. Ощущаю это даже на расстоянии нескольких тысяч километров, что нас разделяют. Я не хочу тебя такого, я такого тебя боюсь. Запомни, когда я что-то говорю, я тебя не обманываю. Хочешь принять меня, принимай, какая я есть. Иначе ничего у нас с тобой не получится. Официально я не была замужем. Сейчас становится модно называть это гражданским браком. Жили вместе, но не были расписаны. Были молоды и влюблены друг в друга. Но большей была, наверное, самовлюбленность. Богемная актерская жизнь, тяга к славе, зависть друг к другу – все это никак не способствует совместной жизни. Влюбленность принимали за любовь, а первые этапы обожания были элементарной тягой к телу. Жестко, но сейчас со временем я все больше убеждаюсь, что так оно и было. Что ты еще хочешь узнать, сколько у меня было мужчин?
- Перестань, Жанна. Ты несправедлива ко мне, выискиваешь то, чего нет на самом деле. Ничего я знать не хочу, давай, поменяем тему разговора.
- Подожди. Ты знаешь, о чем я сейчас подумала. Ты же тренер, личность творческая. Значит, как и мы, актеры, ты ищешь совершенства в своей работе. Всегда хочешь быть первым, лучшим. Любишь греться в лучах славы. С какой гордостью ты рассказываешь мне, как тебя ценят, создают наилучшие условия. Вот и в цэковский санаторий поместили будто небожителя. Ты представляешь пару: она актриса, он преуспевающий тренер. Это же взрывоопасная смесь. Всю жизнь положить на то, чтобы доказывать, что ты лучше, талантливее другого. А в случае неудачи в карьере кого-либо из них – зависть, нервные срывы, скандалы…
- Что ты несешь, Жанна. Не знаю я вашей актерской среды, но все, что ты сейчас порассказала, точно не про меня. Да, я творческий человек, не ремесленник, работаю не только за зарплату. Я хочу сделать свою команду лучшей, добиться максимально возможного результата. Что, это зазорно? Таковы все большие тренеры. А уж позволь мне считать себя таким, поскольку определенных результатов я добился. Серую личность не назначат тренером сборной СССР. Но я никогда никому не завидовал, никому не переходил дорогу, не подличал, не приспосабливался, не льстил сильному в личных интересах. Что с тобой, Жанна. Я уже начинаю думать, что ты ищешь повод порвать со мной.
- Прости, Тимур. Ты прав. Я тебя совсем не знаю. Просто пойми эмоциональную женщину, всплыло наболевшее.
- Переезжай ко мне, – вдруг предложил Калитвинцев. – В нашем городе есть неплохой русский драматический театр. Я думаю, от столичной актрисы там не откажутся.
- Нет, Тимур. Не так сразу. Хотя я и не «звезда экрана», но столичной актерской жизнью заражена. Все надеюсь, вот появится рыцарь – режиссер на белом коне, подъедет и скажет, просыпайся, золушка, время превращаться в принцессу. Нам нужно сначала банально увидеться, посмотреть в глаза друг другу, а уж потом решать глобальные вопросы. Сейчас же ты просто пойми, глупый, как все мужчины, что ты мне не безразличен. Иначе, зачем бы я неслась к тебе за тридевять земель, сразу, как только появилась возможность. Почему стала хуже спать после того, как узнала о твоей операции. Почему все это время после нашей первой встречи не проходило и дня, чтобы я не думала о тебе, не вспоминала тебя. Подумай об этом до завтра, мой большой тренер.
Реабилитационный процесс подходил к концу. Калитвинцев впервые за долгие годы начал ходить без трости. Он слегка прихрамывал, но врач заверил его, что это явление временное. – Не беспокойтесь, Вячеслав Иванович, мы все перед заграницей преклоняемся, а наша медицина ни в чем не уступает тамошней. Новейшего оборудования не хватает, а так, чем мы хуже тех же докторов германских.
- Вы лучше, – искренне ответил Калитвинцев. – Знали бы вы, Андрей Валентинович, насколько я вам признателен.
Процесс подготовки команды к чемпионату полностью контролировался Калитвинцевым. Выезд его из санатория в тренировочный лагерь врачи сочли нецелесообразным, однако помощник старшего тренера через день появлялся у Калитвинцева с подробнейшим отчетом. Относительно того, как проходил процесс функциональной, физической подготовки, Вячеслав был спокоен. Подходило время переходить к тактическим занятиям, а вот тут полностью положиться на своего второго тренера Калитвинцев не мог. Присутствие на тренировках старшего тренера было необходимо. Только он мог обратить внимание на все нюансы подготовки, в процессе занятий оперативно вносить необходимые коррективы. Поэтому Калитвинцев нервничал. Но обещая лечащему врачу не спрашивать о сроках его нахождения в санатории, Вячеслав терпеливо ждал. Помощнику же рекомендовал пока делать акцент на занятиях по технике и групповых упражнениях, формированию групповых связок в игре.
Он продолжал ежедневно созваниваться с Жанной. Жанна становилась все более откровенной, рассказывала ему о мелочах театральной жизни. О чем-то спрашивала совета, с чем-то спорила. От некоторой осторожности и даже отчужденности их беседы плавно переросли в разговоры близких, хорошо знающих друг друга людей.
- А позволь и мне приревновать немножко (я женщина, мне можно), – как-то попросила Жанна. – Давно на языке вертелось, да понимала не время, кто та женщина, с которой ты был в московском ресторане?
- Переводчица. Когда я был на чемпионате Европы в ФРГ с молодежной сборной, она работала с нами переводчиком и была куратором советской команды. Показала город, помогала в общении с иностранными тренерами, искренне болела за нашу команду на играх.
- За команду? За тебя она болела.
- Ну, Жанна! Потом она приехала в Москву с немецкими пловцами. Я в это время был в столице. Должен же я был ее как-то отблагодарить, вот и пригласил в ресторан, Москву показал.
- Врешь ты все, Калитвинцев. Видела я, как она на тебя смотрела.
- Жанна, я просто балдею, когда ты ревнуешь. Ну, давай, давай, продолжай.
- А сейчас ты спросишь, кто были те мужчины, с которыми я была в ресторане?
- Жанна, ты настолько предвидишь все, что я хочу знать, это облегчает мне жизнь. Узнаю все без лишних расспросов.
- Ты обратил внимание, мы были не парами. Мужчин было трое, нас, женщин, на одну меньше. Это мои друзья по несчастью, такие же актеры второго плана, что и я. Получили гонорар за съемки в фильме, кстати, того, в котором я снималась у вас на Урале. Пришли в ресторан отметить. – Жанна сделала паузу, – хватит исповедоваться, расскажи-ка мне лучше Тимур – Слава о своем детстве, а я потом, если хочешь, расскажу о своем. Каким было детство человека, во многом характеризует его как личность.
- Ты что, в личности моей до конца не разобралась? – шутя, спросил Калитвинцев. – А про детство, помнится, я тебе в поезде рассказывал.
- Ты мало говорил, как-то поверхностно, мне больше о тебе знать хочется.
- Ну, ладно, слушай рассказ о моем героическом прошлом.
Наконец наступил долгожданный день выписки. – Вы только не переусердствуйте поначалу, – напутствовал его врач, – не скачите, не прыгайте там у себя на тренировках от радости, что многое стало доступным. Все нужно делать постепенно, и не забывайте упражнения, которые я вам рекомендовал для вашей ноги.
План тактических занятий давно был готов, Калитвинцеву не терпелось приступить к тренировкам с командой. Заехав на пару часов в свою холостяцкую квартиру, Вячеслав отправился в спортзал. Однако перво – наперво он провел тестирование игроков, сравнивая их скоростно – силовые показатели с теми, которые предоставил ему помощник. На второй день проинспектировал техническую готовность, в первую очередь, посмотрел на работу под щитом и игру центровых. Завершил тренировку, определяя процент реализации бросков с дистанции и штрафных после беговой и силовой нагрузки. Результатами остался доволен.
- Молодец, Леня, – похвалил он помощника. – Теперь докладывай, как мое поручение выполнил. Выкладывай всю информацию, какую добыл о наших соперниках по Высшей лиге, начиная с достоверных, кончая слухами. Я все должен знать.
Калитвинцев понимал, что «играя, как все», он многого не добьется. Нужно искать свои оригинальные, но в то же время эффективные комбинационные построения игры в защите, и нападении. Свою фишку, свой конек. Это должны быть взаимодействия, которые будут под силу игрокам команды его класса. Однако эффективность их должна быть такой, чтобы противостоять более именитым конкурентам. Он не сможет изобрести суперкомбинацию, которая давала бы почти стопроцентный результат в реализации, не сумеет построить защиту, которую не в силах преодолеть превосходящему в классе сопернику. Все это мечты, желания. Действительность сурова. Волшебной палочки у него нет. Но он постоянно должен думать, совершенствовать игру команды, в каждом матче ставя перед оппонентами сложно решаемые задачи. Главное, не быть как все, не играть, как все – это стало его девизом. В позициях, где его игроки уступают сопернику, он за счет групповых действий должен нивелировать превосходство противника. Да, говорил он себе, по индивидуальным качествам, по классу мы уступаем многим. За счет командной игры, согласованности действий мы должны уступать немногим. До начала сезона времени оставалось мало, а сделать предстояло еще очень много. Калитвинцев с головой ушел в работу.
Глава 14
КОГДА ЖЕНЩИНА СТАНОВИТСЯ КРАСИВОЙ
Когда все формальности по сбору документов для выезда за границу были улажены, Александр и Марина стали готовиться к поездке в Крым, где уже более десяти дней их ждали Миловидовы.
Вечером заехали к родителям Александра.
- Мне нужно поговорить с тобой, Марина, – несколько волнуясь, обратилась к снохе Людмила Сергеевна. – Вы с Сашей расписались, и хотя саму свадьбу перенесли на сентябрь, ко времени, когда из отпуска вернутся баскетболисты, вашу поездку в Крым можно назвать медовым месяцем. Вам там будет не до Ани. Да и что делать ребенку одному во взрослой компании, Миловидовы ведь без детей поехали, отправили их к бабушке на Волгу. Поэтому Аню я с вами не отпускаю. Делайте, что хотите. Мы едем в Анапу, это прекрасное место для детского отдыха на море. Владимира Дмитриевича задерживают на работе, поэтому едем вдвоем. Марина, я звонила твоей маме в Минск, предлагала совместную поездку, но, оказывается, юг ей противопоказан. Забыла сказать главное, Анечка согласна ехать со мной. Я так успела к ней привязаться, а она меня уже бабулечкой называет. Марина посмотрела на дочь. Та согласно закивала головой.
- Ну, ты, мать, и даешь, – только и нашел, что сказать Александр.
Начались безмятежные дни отдыха. Гуськовы и Миловидовы разместились в Доме отдыха Министерства обороны, так что никаких проблем (где жить, что приготовить, где поесть) не было. Дни посвящали пляжу и морю, экскурсиям, морским прогулкам. Вечера обычно проводили в ресторанах, на танцевальных площадках. Иногда женщин оставляли одних, Гуськов с Миловидовым шли сражаться в бильярдную.
Однажды вечером они собрались в ресторан, предварительно решив прогуляться по знаменитой ялтинской набережной. Марина надела свое лучшее, подаренное ей Александром, итальянское платье.
- Саша, Валера, – раздалось откуда-то сбоку. Повернулись на голос, перед ними стояла Лиза, рядом ее родители. – Ничего себе, вот так встреча, – радостно воскликнула девушка. – Я думала, такие случайности раз в сто лет бывают. Мы с Витей в «Лире» случайно встретились, и это в десятимиллионной Москве. А теперь с вами в Крыму.
- Никакой случайности нет, – вступил в разговор отец Лизы. – «Лира» любимое кафе московской молодежи, цены в нем кусаются, поэтому круг посетителей ограничен. И ничего удивительного нет в том, что ты со своим Виктором встретилась в «Лире». Я так понимаю, оба вы в ней не столь уж редкие гости. Что касается нашей встречи, тут тоже нет ничего сверхестественного. Куда едут отдыхать состоятельные москвичи? В Сочи да в Ялту. Заграничные курорты нам, к сожалению, заказаны. Ну, что, дочь, знакомь нас.
- Папа, мама, это друзья Виктора, его одноклубники Александр Гуськов и Валерий Миловидов. Их жены – Марина и Юлия. А это, – обратилась она к баскетболистам, – мои родители – Павел Петрович и Алла Федоровна.
- Ну, зачем же так официально, – поправил ее отец, – мы же на отдыхе. Можно просто Алла и Павел. Решили прогуляться? – обратился он к новым знакомым.
- Да, хотели немного пройтись перед тем, как пойти в ресторан, – ответил Гуськов.
- Отлично, мы тоже решили поужинать где-нибудь на свежем воздухе у моря. Может быть, сделаем это вместе. Вы друзья Виктора, парня моей дочери, правда, я его ни разу не видел, все никак в мой дом не соберется. Но это не важно. Приглашаю, я угощаю.
Гуськов с Миловидовым переглянулись. – Мы согласны, только платить будем за себя сами.
- Как скажете, – слегка обидевшись, согласился Павел Петрович.
Выбрали прекрасное место. Столики располагались, чуть ли, не на самом берегу моря. Музыканты оставались в стороне, музыка и пение позволяли разговаривать, не повышая голоса. Вечерний морской воздух возбуждал аппетит. Сделали заказ. Продолжили знакомство.
- Что будем пить? – спросил Павел Петрович, когда к их столику подошел официант. – Дамы, я думаю, вино. А мы?
- Тоже вино, – сказал Гуськов. – Мы спортсмены, режим соблюдаем даже на отдыхе.
Миловидов посмотрел на него с недоумением.
- Вино так вино, – согласился отец Лизы. – Хотя крымское уступает тому же итальянскому Кьянти или испанской Риохе. Просил через Лизу Виктора привезти мне пару бутылок. Великолепное вино.
- А какое лучше? – спросил Гуськов.
- Испанское.
- Согласен, – кивнул головой Александр. – Хотя наши грузинские вина тоже неплохие. А армянский коньяк даст фору французскому.
- Лиза говорила, – вступила в разговор Марина, – вы директор завода. И у вас нет возможности пить иностранные вина?
- Почему же, – Павел Петрович пристально посмотрел на Марину и, словно не поняв намека, продолжил, – французские вина свободно продаются в Елисеевском гастрономе и в винном магазине в Столешниковом переулке. Но все это немножко не то. Виктор привез из Италии совершенно иное вино. Продолжим знакомство, – сказал он после небольшой паузы. – Ну, то, что я директор завода, вы знаете. Директор завода, производящего строительные материалы. Правда, директорствую всего ничего – второй год. Молод еще для директора, мне 47 лет. По ряду причин выезд за границу мне заказан. Не могу поехать с семьей даже в Болгарию, про которую, как известно, у нас говорят «курица не птица, Болгария не заграница». Так что белой завистью завидую вам, спортсменам, весь мир посмотрели. Моя супруга Алла закончила строительный вуз, как и я. Сейчас домохозяйка. Посвящает себя семье. Смысла работать нет, моей зарплаты вполне хватает. Наработались, помыкались мы с ней по разным углам после окончания института, пока на ноги не встали. А Лиза у нас не единственный ребенок, есть еще сын. Ему двадцать пять, работает в научном центре в Сибири, диссертацию недавно защитил.
А вы, дамы, – обратился он к Марине и Юлии.
- Я психолог, – коротко сказала Марина.
- А я раньше в «Березке» танцевала, из-за травмы рано пришлось уйти из ансамбля, вышла замуж, родила двоих детей, сейчас работаю администратором в театре.
- Замечательно, вот и познакомились. Не зная Виктора, хотя бы с его одноклубниками знаком буду.
- Ну, папа, – потянула его за рукав Лиза.
- Какое платье на вас красивое, – обратилась к Марине Алла Федоровна, – я такие только на закрытых показах мод видела.
- Да, – с гордостью сказала Марина, – платье эксклюзивное, от Валентино, муж из Милана привез.
- Не думал, что нашим спортсменам выдают столько валюты, что можно купить платье от Валентино, – вставил Павел Петрович.
Марина поняла, что сболтнула лишнее. Закусила губу, но тут же нашлась.
- А это не муж покупал, а его друг итальянец – баскетболист. Ему в Москве Саша тоже дорогой подарок сделал. Надеюсь, Павел Петрович, – продолжила она с легкой агрессией в голосе, – у нас дружить со спортсменами других стран, даже капиталистических, не запрещено.
- Молодец Маринка, – шепнул на ухо жене Миловидов, – быстро выкрутилась.
- Простите, Марина, ничего дурного у меня и в мыслях не было, сознаю, моя реплика была неуместной. С вашего разрешения, Александр, позвольте пригласить Марину на танец. Во время танца я принесу вам, Марина, еще тысячу извинений.
- Почему же во время танца? Приносите вашу тысячу извинений публично, – потеплевшим голосом возразила Марина. – А танцевать я не хочу.
- Это невежливо, Марина, иди, потанцуй, – тихо сказал Александр, – а я его жену приглашу, что-то домохозяйка не в своей тарелке от таких разговоров. Пойду, успокою.
- Марина, вы потрясающая женщина, – сказал во время танца Павел Петрович. – Мне сложно выразить это словами, вы светлая, завораживающая, влекущая к себе, вы какая-то особенная.
- Павел Петрович, а вы знаете, что делает женщину красивой? Присмотритесь, во мне нет ничего того, что присуще красавицам в общепринятом понимании этого слова. Я мила, симпатична, но не более. Да, в последнее время я стала чаще привлекать внимание мужчин. А знаете, почему? Знаете, что делает женщину неотразимой? Любовь. Я безумно влюблена в моего мужа, мне кажется, так никогда не любила ни одна женщина. Вам же, Павел Петрович, вино ударило в голову. Я вас понимаю, напряженная работа, однообразная семейная жизнь, и вот тут на отдыхе выплеснулось то, что было спрятано в глубинах вашей души. Вам захотелось вернуться в молодость, полюбить кого-то, быть бесшабашным и безрассудным. Поверьте мне, я психолог, мне это знакомо.
Помолчали, потом Павел Петрович сказал:
- Как жаль, что я так поздно вас встретил.
- Не говорите банальностей, Павел Петрович. По-моему, мы затанцевались, пойдемте к столу.
Смолкла музыка, парами разбрелись к морю.
- О чем говорили? – спросил Александр у Марины.
- Так ни о чем. В любви мне признавался.
- Может, ему морду набить?
- Кому, директору завода, ты с ума сошел. Не бери в голову.
Все это ерунда.
- А ты знаешь, Марина, я не ревную, я наоборот горжусь, когда на тебя другие мужики внимание обращают. Я горд от того, что ты моя, любишь только меня.
- Правильно делаешь, – Марина поцеловала мужа, – для меня не существует других мужчин. Слишком долго я тебя ждала.
Может, в гостиницу пойдем, что-то прохладно стало.
Они вернулись к столу. К ним подошли родители Лизы.
- Марина, мы хотели обратиться к вам за помощью, как к психологу. У Лизы какие-то странные отношения с Виктором. С нами он категорически знакомиться не хочет. Что-то у них не так. Дочь буквально сохнет по нему, а, похоже, ответного чувства нет. Понимаете, нас это весьма тревожит. Вы же знакомы с Виктором. Помогите нам, как специалист, разобраться в их отношениях.
Марина отрицательно покачала головой. – Вот потому, что я знакома с Виктором, я ничего делать не буду. К тому же я специализируюсь по межличностным отношениям в спорте. Подростковая любовь не мой профиль. Обратитесь к другому психологу. А лучше, ни к кому не обращайтесь. Пусть ребята сами разберутся в своих чувствах. Рада была с вами познакомиться. Нам пора.
Всего доброго.
- Юль, мы домой! – крикнула она подруге.
– Ждите секунду, мы тоже, – ответила Юля.
Возвратившись из Крыма, Лиза сразу же поехала к Виктору в общежитие. Застала его сидящего за конспектами и учебниками.
- Бедненький, совсем замучился. К экзаменам хоть готов?
- Как юный пионер, всегда готов. Буду сдавать в день по экзамену. Меня на неделю от первого сбора освободили. Как сдам сессию, сразу в Друскининкай в Литву поеду.
- Опять?
- Что опять?
- Расстаемся.
- Такова жизнь. Кстати, Лиза, нас на свадьбу Гуськовы приглашают в субботу, за два дня до отъезда команды в Друскининкай ее делают. Свадьба в ресторане. Так что, готовься. Как Крым? Понравилось?
- Ты не поверишь, в Ялте встретили Гуськова и Миловидова. Замечательно вместе в ресторане посидели. Все хорошо, одно было плохо, тебя со мной не было.
- Лиза, а ты плавать любишь? – неожиданно спросил Виктор.
- А то ты не знаешь. Сколько раз вместе купались. А ты что, меня на пляж пригласить хочешь? Посмотри на календарь, сегодня второе сентября. Вода уже холодная, я купаться не буду.
- Да нет, это я так просто спросил. Танцевать тоже любишь?
- Витя, ты не переучился, такие идиотские вопросы задаешь? Давай лучше решать, какой подарок молодоженам дарить будем.
На свадьбу Гуськов снял большой ресторанный зал. Гостей пригласили много. Помимо многочисленных родственников Александра приехали родители Марины. Игроки и тренеры «Красного знамени» были в полном составе, несколько человек было из «Олимпии», приехали игроки сборной из Каунаса, Тбилиси, Киева, много лет вместе с Гуськовым бившиеся на баскетбольной площадке за честь советского спорта. Не были забыты руководители спорткомитета СССР, Федерации баскетбола Москвы, армейского спорткомитета и работники управления тыла Министерства обороны. Приглашены были и известные артисты, дружившие с баскетболистами. Гуськов предупредил, свадьбу совмещает с проводами из большого спорта.
Как и полагается на свадьбах, здравицы и тосты следовали один за другим. Где-то через полчаса празднества Марина приподнялась из-за стола. – Позвольте мне на правах невесты произнести тост, – Марина подняла бокал с шампанским. – Давайте выпьем за человека, под руководством которого мой муж в течение, если не ошибаюсь, десяти лет играл в лучшей баскетбольной команде Советского Союза и сборной страны. Но это еще не все. Не будь Александра Александровича Гордиевского, я бы не встретила самого дорогого мне человека.
- А вот с этого момента подробнее, – раздался голос председателя Федерации баскетбола Москвы.
- Можно и подробнее. По рекомендации Кирилла Александровича Гордиевского, с которым мы познакомились на тренерском семинаре, Сан Саныч пригласил меня протестировать игроков его команды. На этом тестировании я и встретила Сашу. Так что, Сан Саныч, вы не только Сашин тренер, но еще и наш сват.
- Сан Санычу Гордиевскому, – крикнул Калиниченко, – гип, гип. – Ура, ура, ура, – подхватили игроки команды.
В зале неожиданно появились двое молодых мужчин. Один нес большую корзину белых роз, второй – небольшую, но изящно упакованную коробку. Подошли к новобрачным. – Марина Владимировна, Александр Владимирович, разрешите вручить вам свадебные подарки от Павла Петровича Найденова, передать его поздравления. Это вам, Марина Владимировна, – мужчина передал ей корзину с цветами. – А вам, – обратился другой к Гуськову, – набор армянских и грузинских коньяков.
- Это так неожиданно, – не нашлась, что сказать Марина. – Передайте Павлу Петровичу нашу благодарность.
- Точно, он в тебя влюбился, – сказал Александр после того, как мужчины покинули зал.
- Перестань, – умоляюще посмотрела на него Марина.
- От кого такие чудесные цветы принесли, – спросила Лиза Виктора, – не поняла.
Виктор с Лизой сидели в конце длинного стола, и из-за шума, разговоров, то, о чем говорили на противоположной его стороне, абсолютно не было слышно.
Застолье прервали, так называемым, перекуром. Лиза с интересом подошла к углу, в который складывали подарки гостей. Заметила среди роз визитную карточку, достала ее. «От Найденова П.П.» прочитала она на визитке. – Ну, ты, папочка, и даешь, – сказала она про себя.
К Гуськову подошел Гордиевский. – Молодец, Саня, такую должность отхватил, и все в обход тренера.
- Не знаю, Сан Саныч, – как можно беспечнее сказал Гуськов. – Я ничего не пробивал, никуда не рвался. Предложили в управлении – я подумал и согласился. А что с вами не посоветовался, так я уже вне команды. Вопросы, касающиеся личной жизни, я привык решать сам.
- Сам, сам, – передразнил его Гордиевский. – А я по совету твоей супруги хотел тебя вторым тренером в «Красном знамени» сделать. Она мне после тестирования так и сказала, лучше Гуськова вам помощника не найти. Не веришь – спроси у нее. Я подумал, подумал и решил – она права. Может быть, передумаешь в Венгрию ехать, время еще есть.
- У меня родители, Сан Саныч, после войны несколько лет проработали в Узбекистане. Так вот, отец любит повторять тамошнюю поговорку: «Поспешность в решении от сатаны, медлительность – от Аллаха». Давайте, не будем торопить события. У нас обоих есть время на размышление. Возвращусь в Союз, если не передумаете, вернемся к этому разговору.
- Ну, вот и все, Маринка, – сказал он подошедшей жене. – С прошлым покончено, начинаю новую жизнь.
