Баскетбольный роман Владимира Тамбова «Женщина для профессионала»

Новости команды

18.01.2022

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Глава 19

ИСКУШЕНИЕ ЕВЫ

Виктор встретился с Евой прямо у кромки бассейна. Девушка была в открытом купальнике. «Пригласила поплавать, чтобы я ее шикарную фигуру увидел. Девушка явно заигрывает. Только вот зачем ей это», – подумал он.

-      Привет. – Ева почти вплотную подошла к Виктору, положила ладонь ему на грудь, провела пальцами по коже, глубоко задышала. – Какие мышцы. Вот, это тело атлета Цербера, не то, что у моих дохляков – однокурсников.

-      И часто приходилось их тела рассматривать? – с иронией в голосе спросил Виктор.

-      А, ты, вон, что имеешь в виду. Их и раздевать не надо, и через одежду все видно. Ботаник он и есть ботаник.

-      Какой ботаник, ты же говорила, на журналистике учишься.

Ева рассмеялась.

-      Ты не знаешь? Ботаниками с недавних пор хилых парней называть начали.

Виктор перехватил ее руку.

-      Ева обольщает Адама, а как зовут того змея, что соблазнил Еву?

-      Змею.

-      Не понял? – переспросил Виктор.

-      Змей был женского рода. Мы зачем сюда пришли. Прыгай в бассейн, разговаривать потом будем.

-      А все-таки бассейн классная вещь, поплаваешь – как заново родилась, – сказала Ева, когда они вышли из воды.

-      А еще что ты любишь?

-      Много чего люблю. Есть какое-то предложение?

-      Пока нет.

-      Тогда у меня есть. За окном октябрь, а погода теплая как в сентябре. Пойдем, погреемся на последнем осеннем солнышке в соседнем Петровском парке. Там и поговорим.

-      В кафе не хочешь, – спросил Виктор, когда они вошли в парк.

–     Купание возбуждает аппетит.

-      Пока нет, – отказалась Ева. – Вон удобная скамейка на солнышке, на ней и продолжим нашу беседу.

-      Какое имя у тебя редкое, знакомых девушек с таким именем у меня до сих пор не было, – первое, что сказал Виктор, когда они сели на скамейку.

-      Да, имя необычное. Мама так решила назвать. Видимо, насмотрелась иностранных фильмов.

-      А что, стрелять из лука это так интересно? – задал вопрос Виктор.

-      Соревноваться, добиваться своей цели, результата всегда интересно. Мне ли тебе об этом говорить. Лежит ли душа к этому виду? Не знаю. Наверное, нет. Иначе я была бы уже не кандидатом, а мастером спорта. Тренируюсь, бывает, с ленцой. Но, ты же знаешь, как к спортсменам в институте относятся. Поэтому, пока вуз не закончу, тренироваться и выступать на соревнованиях не брошу. Слушай, а хочешь пострелять? Я могу это устроить.

Метелкин пожал плечами.

-      В общем, не отказался бы. Ты мне так в бассейне и не ответила, как же зовут ту змею, что обольстила Еву.

-      Кто у кого берет интервью, я у тебя или ты у меня. Не только ты, я тоже девушка занятая. Давай не будем понапрасну терять время. – Ева полезла в сумочку за блокнотом. – Сегодня говорим о твоей личной жизни. Первый вопрос, самый дорогой для тебя человек?

-      Мать, – не задумываясь, ответил Виктор. – Я ведь рано остался без отца. Конечно, в какой-то мере его потом заменил тренер. Калитвинцев же нас не только мячик бросать учил. Но, сама понимаешь, это не то. А мама, она все для меня делала. Я полагаю, из-за меня и замуж второй раз не вышла. Очень ее не хватает. Как получу квартиру в Москве – перевезу ее сюда.

-      Да, – задумчиво произнесла Ева, – ты хороший сын, значит, будешь и хорошим отцом. Влюблялся когда-нибудь? Расскажи о своей первой любви.

–     Была у меня девушка, там, в Средней Азии. Влюблен был сильно, готов ради нее был на все. Из-за нее даже чуть за решетку не угодил. Только про это писать не надо. Защищал ее в драке.

Уехал в Москву, и она почти сразу прекратила писать мне письма. Потом узнал, у нее другой парень. Сейчас у меня чувства остыли. Про это и в книгах пишут, первая любовь не долговечна.

-      Виктор, спасибо тебе за откровенность. Я же обещала, все, что тебе не понравится, в журнальный вариант интервью не войдет. Кстати, ты ничего не говоришь о первой части нашей беседы. Ты прочел?

-      Прочел, – улыбнулся Метелкин. – Замечаний нет. Слог у тебя хороший, как пишешь, мне нравится. Думаю, призвание у тебя к журналистике. Может, мировой известностью станешь, за границей работать будешь. Ты же в МГИМО учишься.

-      Ой, не вгоняйте меня в краску, – кокетливо отреагировала на его слова Ева. – То, что учусь в МГИМО, еще не значит, что стану зарубежным корреспондентом. Это не так просто. А за добрые слова в мой адрес спасибо. Однако продолжим. А сейчас ты кого-нибудь любишь? Девушка у тебя есть?

-      На этот вопрос я отвечать не буду, – твердо сказал Виктор.

-      Ну, хорошо, тогда скажи, какой ты представляешь свою будущую избранницу?

-      На этот вопрос я тоже отвечать не буду.

-      Почему? Ну, ладно. По первой части интервью у меня вопросы появились. Ответь, если бы советские спортсмены получали такие же гонорары, как их коллеги в капиталистических странах, это было бы справедливо по отношению к остальным членам нашего общества?

Метелкин задумался.

-      Оплата должна быть по труду. Я против уравниловки, которая у нас порой имеет место быть. Кто больше трудится, кто больше приносит пользы обществу, тот и должен получать больше. На Западе спорт дает определенный доход за счет использования рекламы на телевидении, имя знаменитого спортсмена там эксплуатируется по полной. Большие спортсмены заключают контракты, рекламируя обувь, и не только спортивную, одежду, парфюмерию, да что угодно. Реклама приносит прибыль, иначе ее не было бы. И часть этой прибыли идет тем, кто рекламирует товар. И это основная часть заработка зарубежного спортсмена. Так, по крайней мере, нам за границей говорили. Хотя, сама понимаешь, я не совсем сведущ в таких делах. Что касается нас, советских спортсменов, нам такие гонорары и не снились. Мы любители, они профессионалы. Но побеждая на спортивных аренах мира, мы прославляем нашу страну, повышаем ее имидж за рубежом. Ведь победы в спорте подтверждают наши достижения в других областях, говорят о правильности избранного нами пути развития. Спорт дело не легкое. Многочасовые тренировки, которые длятся годами, оторванность спортсменов от дома, семьи на длительных сборах, тяжелые травмы, последствия которых потом преследуют долгое время, а иногда и всю жизнь, разве, все это не должно компенсироваться морально и материально. Наши победы приносят радость людям, дают им повод гордиться страной, давай, и это учитывать тоже. Я тут много чего тебе наговорил, ты спортсменка, сумеешь отделить зерна от плевел. Разберешь, что можно давать в печать, а что нет. Я с тобой откровенен, надеюсь, не подведешь.

-      Не подведу, – тихо сказала Ева. – Откуда ты такой взялся, никогда таких парней не встречала.

-      Какой такой? – спросил Виктор.

-      Цельный. Открытый, доверчивый, но в то же время отвечающий за свои слова человек. Знающий, что и как он говорит. Ты мне представляешься очень надежным, такие, как ты, не предают. Завидую девушке, которая с тобой. Только не представляю, как ты такую в подруги выбрал.

-      Ты что, мою девушку знаешь?

Ева поняла, что проболталась.

-      Нет, конечно. Просто такой парень не может быть один. На мой вопрос, любишь ли ты кого, не ответил. Значит, девушка есть, а любви нет. Получается, ты ею не дорожишь.

-      Очень мудреные выводы, Ева. Давай, этой темы больше не касаться. Хорошо?

-      Когда у тебя следующий выходной? – словно не слыша его слов, спросила Ева.

-      Через четыре дня.

-      Как раз попадает на воскресенье. По воскресеньям у нас тренировки утром. Тогда жду тебя на стрельбище в 11 часов утра. Не проспишь? Вот адрес. Подъедешь, попроси, чтобы меня вызвали. Покажу, как стреляет Афина Парфенос, да и сам попробуешь, каково это тетиву натягивать. Проводи до метро.

-      Может быть, до дому.

Ева покачала головой.

-      Нет, сегодня только до метро. Да, вот еще один вопрос забыла задать. Видишь, я еще та журналистка. В НБА хотел бы играть?

-      Я в записи игры НБА смотрел, правда, старые, начала 60-х годов. В живую не получилось. Не баскетбол это, так цирк какой-то. Но техника владения мячом великолепная, европейцам ее никогда не достичь. Я там не нужен, да и НБА мне не нужна. Хочу играть в сборной СССР. Так и запиши.

Вечером к Еве зашла Полина.

-      Ну, как продвигается процесс обольщения?

-      Завидую тебе, Поля. Такого парня отхватила. Только не для тебя он, долго с тобой не будет.

-      Ну, извини, это мои проблемы. На чары твои поддается?

-      Могла бы сказать, что переспала с ним, чтобы отбить, но не буду. В таких вопросах надо быть честной, иначе самой счастья не будет. Не поддается пока. А может и не поддастся. Но нравится он мне, первый парень, который по-настоящему нравится. Обольщать его больше не буду, а там как получится. Так уж, если что, и ты извини.

После этого разговора Полина сразу поехала к Лизе. Решила не говорить на столь деликатную тему по телефону, да и поболтать хотелось.

-      Танцуй, подруга, – сходу выпалила она, – не поддается Виктор обольщению нашей красавицы.

Лицо Лизы сразу просветлело. Потом, немного подумав, она сказала: «А не врет ли твоя Ева. Закрутила с Витей и скрывает».

-      А смысл врать. Наоборот, было бы чего, сказала бы, он теперь мой, пошли вы все подальше.

-      А что-нибудь она про Витю говорила?

-      Сказала, парень классный, весь такой положительный. – Про то, что Виктор Еве понравился, Полина говорить не стала.

Зачем подругу лишний раз расстраивать.

Когда Ева встретила Виктора на стрельбище, он удивился ее экипировке.

-      А ты думал, мы в маечках и шортиках стреляем. Никогда в руках не держал? – Ева протянула лук Виктору.

-      Ничего себе, – попробовал он натянуть тетиву, – как ты с ним справляешься.

-      Вот этими нежными девичьими руками. Сила натяжения тетивы 15–20 килограмм. От таких нагрузок грудь и растет. Шучу, конечно, но в каждой шутке есть доля… шутки. – Ева забрала лук, вложила стрелу, прицелилась и выстрелила. Точно в «десятку».

-      Класс, – с восторгом воскликнул Виктор.

-      Вот это, – Ева показала на наплечник, называется «крага», предохраняет предплечье от ударов тетивой. Знаешь ведь, что амазонки выжигали себе правую грудь, чтобы не мешала при стрельбе. Мы для защиты груди надеваем нагрудники, от тех же ударов тетивой. Ты ее натягивал, при отдаче мало не покажется. А это напальчник для защиты натягивающей руки. Будет интересно, познакомлю с другой экипировкой. Травм и у нас хватает. Ты, наверное, представлял такой безобидный вид спорта. Стреляем, подобно амурчикам, и смеемся от радости. – Ева протянула ему лук. – Попробуй.

Виктор натянул тетиву, выстрелил. Стрела не долетела до мишени. Стрелявшая справа спортсменка хихикнула.

-      Подожди, покажу как надо. – Ева сзади подошла к Виктору, левой рукой взялась за лук, правую положила на кисть руки Виктора, натягивающего тетиву. Щекой коснулась его уха. Виктора как обожгло. – Целиться нужно так.

-      Где интервью читать будешь? – спросила она, когда они покинули стрельбище. – Желательно дать мне ответ сегодня. Завтра материал пойдет в верстку. Не уложусь, месяц ждать придется. А может и вообще не появиться.

-      Поехали, пообедаем где-нибудь. Пока заказ ждать будем, я прочитать успею. Ведь большую часть интервью я уже прочитал.

-      Нормально, – вынес вердикт Виктор, – прочитав то, что написала Ева. Только уж больно я какой-то излишне правильный получаюсь, что ли. Не совсем реальный.

-      Какой есть, такой и получился, – возразила Ева.

-      Ты думаешь, наши, когда прочитают интервью, все написанное позитивно воспримут?

-      Откуда я знаю, как воспримут интервью твои партнеры и тренер. Редактор меня похвалил, сказал, хорошо раскрыла образ современного молодого спортсмена, в соответствии с новыми веяниями в журналистике. Интервью он уже утвердил. Правда, я сделала оговорку, его должен прочитать еще ты.

-      Ну, раз редактор утвердил, тогда вопрос закрываем. Пару экземпляров подаришь? Матери послать хочу.

-      Почему пару, сколько нужно, столько и принесу. Какие дальнейшие планы?

-      Врать не буду, вечером с девушкой моей встречаюсь.

-      Чем тебя так Полина привлекла?

-      Почему Полина? Откуда ты знаешь ее имя.

-      Все просто. Полина моя соседка по дому. А после игры, помнишь, когда я от тебя отошла, Полина с подругой к тебе с трибуны спустились. Видела, как она тебя поцеловала, вот и сделала вывод.

-      Мою девушку зовут иначе. Это не Полина.

-      Мне все равно, – сказала Ева, – вот, мой телефон. Будут вопросы, звони. А, может быть, еще раз поплавать вместе захочешь. Выйдет журнал – принесу тебе на тренировку.

-      Не надо на тренировку. Запиши номер телефона армейского общежития. Позвонишь, я сам к тебе приеду.

Через неделю Ева позвонила Виктору.

-      Он в Таллине, – сказал дежурный, – возвращается завтра.

Звоните.

На следующий день она позвонила снова.

-      Журнал вышел, – обрадовался Виктор, – не терпится взять его в руки. Все-таки первый раз мое интервью в журнале выходит. Куда подъехать?

-      Приезжай ко мне.

-      Удобно?

-      Вполне.

Через час он был у Евы. Двухкомнатная квартира в элитном доме поразила его воображение. «Круче, чем у Лизы», – подумал он.

Ева познакомила его с матерью. Виктор приехал не с пустыми руками. Большой торт и бутылка шампанского тут же украсили стол.

-      А это тебе, – протянул он Еве браслет из янтаря. – Купил, когда был на Балтике. Подумал, пригодится, вот, и пригодился.

-      Какой красивый, солнечный, спасибо. Журнал посмотреть не хочешь?

-      А для чего я приехал.

Глянцевый журнал был красочно оформлен.

-      Копируем Запад, – увидев его восхищенный взгляд, пояснила Ева. – Ты не обложку рассматривай, интервью ищи.

Интервью получилось объемным, на двух полосах. Две фотографии Метелкина украшали обе страницы журнала. На одной он, обыгрывая опекуна, вел мяч к корзине соперника. На другой – уставший после игры, смотрел куда-то в сторону от баскетбольной площадки.

-      Откуда фото? – удивился Виктор.

-      Со мной на игре фотограф был, ты его просто не заметил.

Давай, читай материал, а я пока чай приготовлю.

-      Ваша дочь просто суперпрофессионал, – сказал он за столом матери Евы. – Мне очень понравилось. Правда, не знаю, заслужил ли я такого внимания прессы.

-      Ну, это не тебе решать, а этой самой прессе, – Ева пододвинула к Виктору коробку с конфетами. – Ешь, сладкое спортсменам не повредит.

После чаепития мать Евы ушла в свою комнату.

-      Отличная квартира, – похвалил Виктор, – таких мне видеть еще не доводилось.

-      Да, квартира неплохая, – подтвердила Ева. – В такой квартире очень состоятельные люди должны жить, не так ли?

Виктор пожал плечами.

-      А мы с мамой очень бедно живем, признаюсь тебе. Обратил внимание, в доме мужчины нет. Я, ведь, тоже, как ты, без отца росла. Только он не погиб, а ушел к другой женщине. Мне всего шесть лет было. Спасибо, квартиру нам с матерью оставил, алименты исправно платил, но в этом доме не появлялся. Как я, что со мной, ему, похоже, было наплевать. Как мне 18 исполнилось, денежные переводы прекратились. Мама корректором в газете работает, зарплата не ахти. Я в институт поступать не хотела, мама настояла. С первого курса подрабатываю, и не только по специальности. Ты со мной был откровенен, буду откровенной и я. Уборщицей работала, не в нашем доме, конечно, в другом районе, чтобы никто не знал. В каникулы, когда все студенты отдыхают, на почте подрабатывала. Сейчас только в журнале. Платят хорошо, достаточно, чтобы ночами подъезды не мыть. Плюс стипендия. Да и спортом я не бесплатно занимаюсь. Как КМС получила, стали чаще талоны на питание давать. Мы их на деньги меняем. Вот так, Витя, и живем. Чего погрустнел, не ожидал такой исповеди.

-      Когда ты все успеваешь: учиться, работать, тренироваться. Еще и в бассейн ходишь.

-      Привыкла. Мне год до диплома остался, на старших курсах учиться легче. А в бассейн я хожу только два раза в неделю.

-      Ева, ты скажи, если чем помочь нужно, – запнулся Виктор.

-      Дурак, я это не для того рассказала, чтобы помощи твоей попросить. Какие же вы, мужики, все-таки тупые. Не обижайся. Время позднее. Давай прощаться. Очень рада, что с тобой познакомилась. Честно, рада. Звони, если что. Пойдем, провожу тебя до двери.


Глава 20

ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Виктор лег в постель, но долго не мог заснуть. Ева, которая представлялась ему вначале игривой кокеткой, на деле оказалась другой. Его искренне тронул рассказ девушки. Красива, не глупа, с ней есть о чем поговорить. Виктору остро захотелось еще раз встретиться с Евой. Он подумал о Лизе. Она другая, более простая, более понятная и открытая. Второй год они вместе. Что дальше. Он отчетливо понимал, Лиза любит его. А он? Для чего он встречается с ней, ведь, чем дольше они вместе, тем крепче нити, связывающие их. Тем сложнее, болезненнее будет их разорвать. Виктор мучился неразрешимостью проблемы. Сон не шел. Оставим все на потом, приказал он себе, и стал вспоминать прошедшую в Таллине игру.

Виктор решил, наконец, объясниться с Лизой, но постоянно откладывал неприятный для них обоих разговор. Неуверенность и смятение весьма явственно отражались на его лице и поведении.

-      Метелкин, что с тобой. Последнее время ты сам не свой.

Проблемы? Помочь чем? – как-то спросил Гордиевский.

-      Все нормально, Сан Саныч.

-      Смотри, ты у меня в планах на мировой чемпионат. Все от тебя зависит. Выброси постороннее из головы, думай только о баскетболе.

-      Были бы в Москве Гуськов с Мариной, посоветовался бы с ними. А сейчас с кем?

Виктор подошел к бросающему мячи Мелешко.

-      Иван Иванович, у меня проблемы появились личного характера. Советом не поможете.

Мелешко остановился, взял мяч в руки.

-      Такие вопросы на скамейке запасных не решаются. Ты, вот что, приезжай вечером к нам домой. Там и обсудим твои проблемы, тем более, женский совет лучше моего будет.

Вечером того же дня Виктор приехал к Мелешко.

-      Знакомься, моя жена Лариса, а это дочка Наташка, в пятом классе учится. Давай, сначала поужинаем, есть хочется, тебя ждали, а уж потом ты нам о своих бедах расскажешь. Я из спортзала Лоре позвонил, чтобы наши белорусские блюда приготовила. Драники – колдуны, бигос, тебе эти названия о чем-то говорят? Давай, мой руки и за стол.

Виктор похвалил приготовленные Ларисой блюда.

-      Жаль, не в Белоруссии родился.

-      Ну, это не обязательно, – улыбнулся в усы Мелешко, – возьмешь у Лоры рецепты, и готовь себе на радость. А не получится, отложи до женитьбы. Женишься, жена тебе готовить будет. Наташа, иди к себе в комнату, уроки учи, – обратился он к дочери, – нам с мамой с Виктором поговорить надо.

-      Мне совет нужен, – сбивчиво начал Виктор, – в Москве у меня никого нет, я о вас подумал, Иван Иванович. Начну по порядку. Там, в Средней Азии, у меня девушка была, влюблен был сильно. Ради нее был готов на все. Теперь это уже многие знают, из-за нее чуть в тюрьму не угодил, защищал ее в драке. Потом мне пришлось в Москву переехать, звал с собой – отказалась. Почти сразу писать перестала. Узнал, другой у нее. Переживал, конечно. Сейчас остыл, но что-то во мне надломилось. Правду говорят, первая любовь долго не живет. Недавно об этом в «Комсомольской правде» читал.

-      Ты больше этих «Правд» читай, – перебил его Мелешко, – вот, мы с Лорой с десятого класса вместе. Я у нее первый, и она у меня. Как институты окончили – поженились. Наташка родилась. Восемнадцать лет уже вместе, и еще лет 50 вместе будем, пока не помрем. Только на год и расставались, это когда я из Минска в «Красное знамя» перешел. Сезон, как ты сейчас, в общежитии жил. А как только квартиру получил, Лора с дочерью сразу ко мне. А твоя? Не любила, значит. Плюнь и забудь. Дальше-то что было?

-      В прошлом году на сборе в Сухуми с девушкой познакомился. Правильнее было сказать, она со мной познакомилась. Москвичка. Я ей не звонил, потом в «Лире» случайно встретились. Стали встречаться. Девушка хорошая, неиспорченная, строгого воспитания, готовит хорошо. Отец – директор крупного завода, живут в тихом московском центре. Вижу, любит она меня сильно. Вроде бы, все как надо, только вот, я ее не люблю. Нравится она мне, но, как друг, нравится. Сначала не задумывался, встречались и все. Вы не подумайте, ничего такого не было, дальше поцелуев дело не доходило. А недавно я подумал, зачем я ей голову морочу. Хотел с ней объясниться, да все откладывал. Не знаю, с чего начать.

-      Бог ты мой, – вздохнул Мелешко. – Я грешным делом подумал, залетела она от тебя. А тут такие пустяки.

-      Это не пустяки, Иван. Витя правильно сделал, что к нам пришел. Придется чьи-то надежды, любовь поломать. Это не так просто, особенно, когда ответственность перед человеком чувствуешь. – Лариса задумалась. – Не знаю, что тебе и посоветовать. Себя представляю на месте твоей девушки, как бы я себя повела, что бы со мной было, если бы любимый мною человек отверг меня.

-      Тебе это не грозит, – вставил Мелешко.

-      Подожди, Иван, не до шуток. А она, чувствует, что ты ее не любишь? – спросила Лариса.

-      Думаю, догадывается. Несколько раз меня упрекала, что не люблю ее.

-      А ты?

-      Я что. Молчал. Она в слезах убегала.

-      Подумай еще раз хорошенько. Если поймешь, что не сможешь быть с ней вместе всю жизнь, тогда вам стоит разорвать отношения. Врач ведь тоже порой делает больно, чтобы не запустить болезнь. Решение принимать тебе самому.

-      Чему тебя твой наставник Гуськов учил? Баскетболу? А надо было бы и жизни поучить. Уж, какой Сашка бабник был, не секрет, но длительных отношений избегал. А как только Марину встретил, вцепился и не отпускал. Сразу понял, его женщина. Вот и ты, когда свою женщину встретишь, поймешь сразу. Жизнь, она у всех по-разному складывается. Я тут краем уха слышал, что тебе Гордиевский говорил. Прав он на сто процентов. У тебя сейчас есть все, чтобы поехать на чемпионат мира. Чувствуешь ведь, не я и не Михеев первыми скрипками играем. У тебя больше игрового времени. Конечно, пока в критических ситуациях Саныч мне чаще доверяет. Но это временно. Выбрось все постороннее из головы, сосредоточься на баскетболе. Это мне о будущем вне игры сейчас думать нужно. Так ведь, Лора. Как Гуськова, меня в Европу не пошлют работать. Знаю, чего ему стоило такое назначение. Я так не могу и не хочу.

-      А здесь тренером быть не хотите? – спросил Метелкин.

-      Желание есть, а как получится, не знаю. Ничего, без работы не останусь.

Виктор вышел на улицу. Решил пройтись пешком, обдумать все, что услышал в семье Мелешко. Странно, но сейчас меньше всего его волновал вопрос – поедет он на чемпионат мира или нет.

Утром он позвонил Еве. «У тебя сегодня «банный» день, встретимся в бассейне».

После плавания Ева наотрез отказалась идти куда-либо.

-      Мне еще в институт нужно.

-      Так поздно, – посмотрев на часы, удивился Виктор. – Хотя и у меня до тренировки всего два часа осталось. Ева, скажи, почему ты, когда со мной познакомилась, была другой, не такой как сейчас. Заигрывала со мной, влюбленность изображала.

-      Отчасти я тебе на твой вопрос уже отвечала. Забыл? Хорошо, отвечу повторно, но не сегодня. Звони. Мне пора. – Ева поспешила к станции метро.

Примерно через неделю Ева позвонила ему сама.

-      Когда у тебя вечерней тренировки нет? Приезжай, поболтать с тобой хочется. Нет, идти никуда не хочу, устаю очень.

Через два дня Виктор был в квартире у Евы.

-      Мне с тобой прошлый раз так комфортно было в этом доме без мужчин. Захотелось снова испытать то же состояние. Сидеть вот так напротив друг друга и разговаривать, все равно о чем. Как твои дела? Расскажи, мне интересно.

Говорили обо всем, без пауз и остановок. Так разговаривают старые приятели, давно не видевшие друг друга. Неожиданно Ева резко оборвала Виктора, который, увлекшись, стал рассказывать ей об Александре Гуськове и его жене.

-      В прошлый раз ты спросил, почему я вдруг изменилась. Видишь ли, я с детства ненавидела мужчин. У всех девочек в классе были папы, а у меня не было. Я чувствовала свою никчемность. Когда я просила маму купить мне дорогую игрушку или новое платье, она неизменно говорила мне, что у нас мало денег. Нехватку денег я связывала с отсутствием в семье отца. Да и мать мне об этом постоянно напоминала, что называется, подливала масла в огонь. В отделение стрельбы из лука спортшколы я записалась потому, что хотела быть как амазонка. Ведь они воевали с мужчинами, поражая их своими стрелами. Рано поняла, что нравлюсь парням. Тогда я решила мстить мужскому роду по-своему. Влюбляла в себя сначала одноклассников, потом парней из старших классов, в институте перешла на студентов. На пике отношений, когда они были уверены во взаимности чувств, без объяснений бросала их. Как же сладостно было слышать их признания, эти бесконечные телефонные звонки, часовые ожидания меня у подъезда. Так я мстила всем мужчинам мира. Ты не был исключением, мне захотелось влюбить в себя молодого, но уже известного спортсмена, о котором постоянно говорит спортивная Москва. Тогда я напросилась на интервью с тобой, редактор идею поддержал. Дальше ты знаешь. В какой-то момент я поняла, в мире есть другие мужчины, не те, которых я знала до сих пор. Другие. Желание играть пропало. Ты, прав, сейчас с тобой я иная. Такая, какая я есть на самом деле. Я не влюблена в тебя, я еще пока не знаю, что это – любовь к мужчине. Но благодарна, ты разрушил мой комплекс ненависти. Это же ненормальное состояние, я понимала, но ничего с собой поделать не могла. А почему ты не спрашиваешь, как мои дела?

-      Не успел, расскажи.

-      Хочешь, расскажу, как в МГИМО попала.

-      Конечно, мне все о тебе интересно.

-      В школе побеждала на всяких олимпиадах по литературе, русскому языку. Потом поступила в школу юного журналиста. Даже в «Пионерской правде» печаталась, – Ева засмеялась. – Вспоминаю об этом, и так смешно становится. В старших классах записалась на курсы подготовки в МГИМО. К этому времени уже неплохо знала английский и испанский. Все это, наверное, и помогло поступить. А, может быть, родословная свою роль сыграла. Дед по отцовской линии дипработником был, достаточно известным. Откуда и квартира эта. Только я его ни разу не видела. Он умер за год до моего рождения.

-      А я со своей девушкой расстаться решил, – неожиданно сказал Виктор.

-      Если из-за меня, то не стоит.

-      Не из-за тебя. Вернее, не только из-за тебя. Ты мне лишь толчок дала, что ли. Если любви нет, зачем затягивать отношения.

-      Витя, может, у тебя тоже комплекс образовался после несчастной первой любви?

-      Нет никакого комплекса. Не хочу ломать чужую жизнь. Она ко мне иначе относится. Любит она меня, я это чувствую, я это знаю.

-      Стерпится – слюбится, так в народе говорят, – сказала Ева.

-      Это не про меня. Не хочу больше на эту тему говорить, давай, о чем-нибудь другом поболтаем.

-      Будешь моим терапевтом, станешь излечивать меня от мужененавистничества.

-      Разве еще не излечил, – улыбнувшись, спросил Виктор.

-      Не совсем.

-      Тогда, – Виктор встал, подошел к сидящей в кресле Еве и поцеловал ее.

Ответной реакции не последовало. «Странно, – подумал он, – говорит, что я ей нравлюсь, а сама холодная, как Снежная королева».

-      Не сейчас, – сказала Ева, – я очень устала. Давай я тебя провожу.

Если в прошлый раз Виктор верил всему, о чем рассказывала ему Ева, то на этот раз у него закрались сомнения. Всегда ли женщины говорят правду. Настроение было не из лучших. Сама позвала в гости, потом быстро выпроводила, странные эти девушки. Одна истерит без причины, другая сказки на ночь рассказывает, третьей – лишь бы в койку затащить. Не всем в жизни везет как Мелешко. Вон, Гуськов, академик по женской части, сколько девушек у него было. А встретил Марину, вцепился клещами. Вот это женщина, не похожая на других. Где ему найти вторую Марину. Прав Гордиевский, прав Мелешко, он должен сделать все, чтобы попасть в сборную на чемпионат мира. Девушки, учеба, развлечения – все вторично. Он приложит максимум усилий, он будет тренироваться дополнительно, он из кожи лесть будет, чтобы поехать на мировой чемпионат. Но сначала ему придется объясниться с Лизой.

Они встретились на Чистых прудах, пошли по засыпанной осенними листьями аллее.

– Мне нужно с тобой серьезно поговорить, – тихо сказал Виктор. – Ты очень хороший человек, Лиза. Ты мне очень нравишься, но, как друг. Я не люблю тебя. Второй год мы вместе, я пытался, но у меня не получается. Вижу, как ты переживаешь, вижу, какие чувства ко мне испытываешь. Чем дольше мы будем вместе, тем труднее будет расстаться. А расстаться все равно придется. Потому, что у нас ничего не получится. Дальше только хуже будет.

Я ни на кого тебя не променял. Другой девушки у меня нет.

Виктор ждал чего угодно – истерики, слез, мольбы не расставаться. Лиза повела себя совершенно иначе.

-      Я была готова к такому разговору, даже сама хотела тебе его предложить. Давно поняла, ты меня не любишь. Только пыталась обманывать себя, тешила радужными надеждами. Давай расстанемся. Не бойся, травиться не буду, вешаться не побегу. Прошу только об одном, не напоминай о себе. Тогда мне будет не так больно. Давай, здесь расстанемся, не провожай меня. Ничего, парень, жизнь продолжается.

Лиза повернулась и пошла в противоположную сторону.

Только дома она дала волю чувствам. Не доверившись матери, рассказала обо всем отцу.

Павел Петрович помолчал, потом сказал:

-      Может оно к лучшему, дочка. Виктор парень порядочный, и поступил порядочно. Насильно мил не будешь, так у нас в народе говорят. Но, никогда не говори «никогда». Возможно, передумает, вернется еще.

Лиза закачала головой.

-      Не вернется, он никогда не вернется. – Уткнулась головой в подушку.

-      Ты только вот что, дочь, – пытался обнять ее отец, – глупостей не соверши. В отместку Виктору в омут с головой не кидайся, в переносном смысле, конечно. Первому попавшемуся на шею не бросайся, ошибок не наделай. Есть ошибки, которые потом не исправишь. – Помолчал, потом добавил, – а возьму я дня три отгулов, в Питер съездим на праздники, ты, я и мама. Мы же давно там не были. Друг мой, дядя Сережа, помнишь, каждый год в гости зовет.

-      Папа, папа, – обняла его Лиза.

-      Согласна – вот и замечательно.