Марио Хезонья: «В России все очень нравится. Меня не пугают дожди или морозы»

Интервью

24.09.2021

Одним из самых громких европейских трансферов этого лета стал переход из греческого «Панатинаикоса» в УНИКС 26-летнего форварда сборной Хорватии Марио Хезоньи. Самый зрелищный игрок чемпионата Греции прошлого сезона в 2015 году был выбран в первом раунде под 5-м номером клубом НБА «Орландо Мэджик». В интервью корреспондентам Единой Лиги ВТБ он поделился впечатлениями о России, назвал причины, по которым выбрал казанский УНИКС, а также рассказал о данке через Янниса, хаосе в Орландо и встрече с Кобе Брайантом.

Прошедшим летом 5-й номер драфта НБА 2015 года Марио Хезонья удивил всех и перебрался в Россию, подписав контракт с казанским УНИКСом. Хорватский форвард уже успел отличиться на Суперкубке Единой Лиги ВТБ, где попал в символическую пятерку турнира: Марио наколотил 22 очка против «Зенита» и 27 против «Локомотива-Кубани».

Мы поговорили с бывшим игроком «Орландо», «Нью-Йорка» и «Портленда» и узнали:

• почему он выбрал УНИКС,

• кого считает главным виновником неудачного выступления в «Мэджик»,

• откуда у него безумная любовь к «Панатинаикосу» и Греции,

• как он относится к социальным сетям

• и какая еда в Казани ему понравилась больше всего.





Россия – страна маленьких штрафов

- Вы говорили, что не спрашивали знакомых о России, потому что хотели увидеть все сами. И как вам?

– На данный момент могу сказать, что мне в России все очень нравится. Конечно, есть различия по сравнению с США или Хорватией, но я приехал сюда играть в баскетбол, меня не пугают дожди или морозы, я могу к этому спокойно приспособиться.

- Что удивило вас больше всего, когда вы прилетели в Казань?

– Из хорошего – штрафы за нарушение правил дорожного движения, они очень маленькие. Суммы за превышение скорости в других странах принципиально другие. Еще я удивился, что довольно-таки много похожих по смыслу русских и хорватских слов, иногда я понимаю надписи в магазинах, хотя совсем не говорю по-русски. Из того, что удивило с негативной стороны – почти никто не говорит по-английски. Но я могу понять людей, если я бы жил в такой большой стране, то, возможно, тоже бы не парился по поводу изучения другого языка.

- Вы упомянули штрафы за нарушение правил дорожного движения. Уже водили автомобиль в Казани?

– Да, я пользуюсь автомобилем, который предоставил мне клуб. Если бы я привез сюда свои авто, думаю, заплатил бы уже несколько тысяч рублей за штрафы. Так что, надеюсь, я их все-таки не довезу до России.

- Как вам трафик в Казани?

– Нормально, но пробки все равно есть, поэтому больше всего я люблю садиться за руль по субботам и воскресеньям. Если говорить о самых сумасшедших городах в плане автомобильного движения, то мой топ-4 выглядит так – Стамбул, Лос-Анджелес, Москва и Нью-Йорк. Это города, где очень много людей, где такое количество людей, что это начинает тебя раздражать.

- В вашем родном городе Дубровник наоборот очень мало людей, а еще там сейчас 25 градусов тепла и море. Насколько сильно вам этого не хватает в России?

– Мне хватает всего, кроме семьи. Я точно не скучаю по погоде, потому что за свою карьеру успел пожить в самых разных уголках планеты. В Орландо было слишком жарко и высокая влажность, в Нью-Йорке зимой бывало 15 градусов мороза, в Портленде постоянно лили дожди. И ничего, приспособился!

Баскетбол с детства

- Кстати, в Дубровнике родилось много известных ватерполистов, ваш отец был ватерполистом. А вы сами занимались этим видом спорта?

– В Дубровнике проходило ватерпольное мероприятие наподобие Летней Лиги, но сам я никогда не играл в бассейне. Мы с друзьями любили покидать мяч в море, обозначали условные ворота и пытались поразить цель. На самом деле, в детстве я играл во многие виды спорта – футбол, гандбол, теннис и другие. Но моей главной любовью был баскетбол, и эту любовь привил как раз отец.

- Когда поняли, что ваша жизнь будет связана исключительно с баскетболом?

– Мне сложно назвать конкретный возраст. Когда, будучи ребенком, ты занимаешься тем, что тебе действительно нравится, ты просто продолжаешь этим заниматься дальше, не думая о том, что в итоге тебя ждет. Даже если меня сейчас спросят: «Будешь ли ты профессиональным баскетболистом через 15 лет?», то отвечу: «Не знаю». Не думаю о деньгах и прочих подобных вещах, а просто продолжаю заниматься любимым делом, шаг за шагом, игра за игрой, сезон за сезоном. Что касается возраста, когда я впервые ступил на баскетбольный паркет, то могу сказать, что это произошло очень рано. Думаю, в 3 или 4 года отец впервые дал мне в руки баскетбольный мяч. Это был небольшой мячик, который до сих пор хранится у меня дома. Я, конечно же, не добрасывал его до корзины, запускал «эйрболы», но все равно получал удовольствие от того, что происходит.

- Назовите момент, когда вы почувствовали, что «СуперМарио» –суперзвезда в европейском баскетболе.

– В «Барселоне». Я приходил туда как талант, но у меня был особенный менталитет. Тогда в моей голове были мысли вроде «Дайте мне мяч, я лучший, я могу решить исход атаки, как Кавай», но это было неправильно. Меня окружали баскетболисты, которые являлись одними из величайших в Европе: Пит Майкл, Хуан Карлос Наварро, Марселиньо Уэртас, Виктор Сада, Анте Томич. Все эти игроки вместе с главным тренером команды Хави Паскуалем помогли мне сохранить особенный менталитет победителя, но при этом направили меня в нужное русло, научили «правильно» играть в баскетбол. Когда я закрепился в «Барселоне» и стал чувствовать себя там комфортно, тогда и появился «СуперМарио».

Бардак в «Орландо»

- Вы стали одним из немногих европейцев, попавших в топ-5 драфта. Какие были эмоции, когда узнали, что вас выбрал «Орландо»?

– Вообще не было никаких эмоций – на драфте должен был быть другой порядок, но я не поехал в Лос-Анджелес на «воркауты». Я относился ко всему профессионально, уважал «Барселону» и сказал, что буду помогать клубу в решающей части сезона вместо того, чтобы поехать в Америку. После финальной серии чемпионата Испании у меня даже не было времени, чтобы успеть на сам драфт, я просто отправил видео и остальные необходимые для церемонии материалы. Знал, что в итоге уеду в НБА: хоть под 1-м пиком, хоть под 10-м, хоть под 60-м. Больше всего мне было важно, чтобы я попал в команду, которая поймет, насколько мне важно быть самим собой. Тогда я был рад в первую очередь тому, что сделал еще один большой шаг в своей карьере.

- Казалось, что 6 лет назад за «Орландо» не хотел играть никто. Например, об этом открыто говорил Маркус Смарт.

– Мало кто хотел играть за «Мэджик», но я относился к клубу с большим уважением. Вы задрафтовали меня? Окей, значит я тот самый парень, который вам нужен. Я не люблю всякие политические игры, просто дайте мне играть в баскетбол. Но та ситуация, в которую попал я, была одна из худших за всю мою карьеру. Все было ужасно до тех, пока не пришли Джефф Уэлтмэн и Джон Хэммонд, новые генеральный менеджер и президент. Я общался с ними часами, мы постоянно обсуждали, что можно изменить, как можно улучшить команду…

Но потом я получил предложение от «Нью-Йорка», и я его принял, а в Орландо вернулся во время перерыва на Матч всех звезд. У меня был дом во Флориде, и мне нужно было забрать некоторые вещи из зала «Мэджик». Когда я увидел, что сделали Уэлтмэн и Хэммонд за короткий промежуток времени, я был в шоке. Это был просто космический корабль, если сравнивать с тем, что было у нас. Так что то, что произошло со мной в НБА, это стечение неудачных обстоятельств, я оказался не в тот момент не в том месте. При определенном везении я мог бы стать лучшим игроком своего поколения.

- До Джеффа Уэлтмэна генеральным менеджером клуба был Роб Хенниган. Получается, что он – причина ваших неудач?

– Не знаю, что творили Роб Хенниган и Скотт Перри: они сначала уволили одного тренера, потом другого, третьего… Это было сумасшествие. Можно ли считать серьезной ту организацию, которая избавилась от Тобайса Хэрриса, Виктора Оладипо, Аарона Гордона, Элфрида Пэйтона и меня всего за несколько сезонов? Если бы всех удалось сохранить, то вместе с Вучевичем эта команда добилась бы успеха. Даже если бы в первом сезоне мы показали результат 0-82, мы бы остались и в следующем сезоне боролись бы за результат 1-81. И так далее. Мы бы шли шаг за шагом, отдали бы все клубу и в итоге бы добились желаемого.

При Хеннигане была такая обстановка, что никто не получал удовольствия от игры. Вроде бы Орландо – замечательный город, шикарная погода и все условия для жизни, но не для баскетбола. Все игроки были поникшие и понимали, что конечный результат будет неудовлетворительным, что сами баскетболисты раскроются в другом месте, не в «Мэджик». Я не могу рассказать многие истории об «Орландо», но считаю, что все проблемы были в организации. Люди выходили из зала и задавались вопросом: «Какого черта тут происходит?».

- Но ведь Хеннигана очень хвалили, когда он приходил из фронт-офиса «Оклахомы», называли учеником Сэма Прести.

– В «Оклахоме» действительно организация была на таком уровне, что они бы могли давать мастер-класс всем клубам НБА. Да и Роб Хенниган был достаточно умен. Но он был слишком молод, пришел в абсолютно новую для себя команду… Возможно, кто-то не позволил ему быть самим собой, но получилось так, что в «Орландо» Хенниган был просто плохим менеджером. Очень плохим.

Кобе, Яннис и другие

- Где вы получили больше баскетбольных знаний и опыта – в Орландо, Нью-Йорке или Портленде?

– Как ни странно, больше всего знаний и опыта я получил в свой худший год в НБА, в «Портленде». Тогда я был окружен игроками, которых можно назвать элитными, которые входят в топ-10 во всем мире. Для меня такими в первую очередь были Дэйм, Си Джей и Мело. Мой взгляд на тренировках был всегда направлен на одного из них, я старался извлечь максимум из общения с ними, потому что понимал, что в один момент все может измениться. Я очень благодарен Лилларду, Макколлуму и Энтони, благодарен тренерскому штабу и Нилу Олши, это очень профессиональный клуб, который на протяжении 8 последних лет попадает в плей-офф, фронт-офис прекрасно знает свою работу.

- В НБА немало элитных обороняющихся игроков. Против кого было сложнее всего играть лично вам?

– Помню, как мы играли против «Финикса», и против меня оборонялся Пи Джей Такер. Это было великолепно! После игры я подошел к нему и сказал: «Пи Джей, спасибо за то, что в этот вечер ты сделал меня лучше». И таких баскетболистов в НБА немало, практически каждый может классно отзащищаться один в один.

- Кстати, Такер около 10 лет назад тоже играл в Единой Лиге ВТБ – за украинский «Донецк». А еще в России выступал Патрик Беверли.

– Ого, не знал об этом. Слышал, что парни играли где-то в Европе, но, чтобы в том же чемпионате, что и я сейчас? Вау! Но против Такера было все-таки играть сложнее, чем против Беверли. Такер огромный, у него широкие плечи, он массивный, но при этом очень подвижный. Когда играешь против Пэта, то ожидаешь, что в первую очередь он перехватит мяч на дриблинге, его легче «продавить». Но, на самом деле, они оба настоящие «цепные псы».

- У вас три никнейма – The Beast, Super Mario и Crobe. С первыми двумя все понятно, расскажите, что означает третий никнейм?

– Croatian Kobe – этот никнейм мне дали из-за любви к Кобе Брайанту. Обратите внимание, даже сейчас на мне кепка с логотипом «Мамбы». Я всегда старался ему подражать, всегда носил его кроссовки и всегда считал его своим самым любимым баскетболистом. А их у меня не так уж и много.

- Насколько я знаю, вам так и не удалось против него сыграть.

– Да, мой дебютный сезон совпал с последним сезоном Кобе. Но Брайант не хотел против нас играть, мы были настолько ужасны, что Кобе, наверное, думал «Я лучше буду в статусе травмированного, чем выйду на паркет против такой команды». Я был очень расстроен. Особенно учитывая тот факт, что Скотт Скайлз был готов поставить меня в стартовую пятерку, чтобы именно я опекал Брайанта, он знал, что это будет для меня дополнительной мотивацией. Но этого так и не произошло. Тем не менее, я видел Кобе не один раз, тренировался в одном зале с ним и запомнил, что люди просто замирали, когда он что-то говорил или показывал, никто не двигался. Он был настоящим баскетбольным Иисусом. Для всех баскетболистов его гибель стала огромнейшей потерей, он сделал очень много и для спорта, и для жизни людей. Еще много лет видео с ним будут смотреть, стараться повторять его движения, его броски с отклонениями и кричать «Кобееее».

- Был ли момент в карьере, о котором сожалеете?

– Нет, мне не о чем сожалеть. Конечно, на протяжении карьеры у меня были моменты, когда приходилось выбирать что-то одно из двух: остаться в «Барселоне» или уехать в Америку, перейти в «Нью-Йорк» или в «Портленд», продолжить карьеру в НБА или в Европе. Но я считаю, что делал правильные выборы, абсолютно точно ничего бы не стал менять, ни о чем не сожалею.

- Даже когда переступили через Янниса Антетокунмпо после данка?

– О, это полная херня, это ведь был обычный баскетбольный игровой момент, на котором захотели похайпить СМИ – стали обсуждать в социальных сетях, делать принты на футболках… Я вообще никогда не говорил о том эпизоде и удивлялся тому, что происходит вокруг. Мне хотелось задать всем вопрос: «Что за ##### вы творите?». Уж простите за мат. Это баскетбол, ребята! Яннис из моей любимой Греции, мы играли друг против друга тысячи раз. Он хотел забить через меня каждый раз, когда я попадался ему на глаза. Я хотел уничтожить его каждый раз, когда он выходил против меня на площадку. После той игры мы поговорили с ним, как и обычно, все было хорошо. С ума сходили только болельщики.

- Поздравили Янниса с первым трофеем и MVP финала?

– У меня нет его номера телефона, наше общение всегда ограничивалось баскетбольной ареной. Но я видел Янниса в «пузыре» год назад, тогда пожелал ему удачи в борьбе за титул. Как видите, он его все-таки взял. Обязательно поздравлю, как будет возможность. И его, и брата – Танасиса, который играл за «Панатинаикос».

Любовь к «Панатинаикосу»

- Вы меняли агента в 2016 году, сейчас у вас нет агента. Почему так складывается?

– У меня есть менеджер, который выполняет большой объем работы, а заодно является моим финансовым консультантом. У нас хорошие отношения, мы помогаем друг другу. На самом деле, я не люблю все эти агентские игры, погоню за деньгами и подобное. Мы здесь в первую очередь для игры в баскетбол. Ничего не имею против агентов, но мне нравится контролировать ситуацию и принимать решение самому. Будет ли у меня агент в будущем? Возможно. Но очень сложно найти того человека, которому можно довериться, который тебя не подведет.

- Вы говорили, что хотите вернуться в НБА. Возможно ли вернуться туда без агента?

– Да, без проблем. Клубам просто придется связаться с моим менеджером, а не с агентом. Кстати, так и получилось, когда я подписывал контракт с «Портлендом».

- В январе была новость, что вы можете стать игроком ЦСКА. К вам правда был интерес со стороны армейцев?

– Не думаю, что это правда. Возможно, мой менеджер общался с Димитрисом Итудисом, но я не знал об этом интересе, никаких официальных предложений от ЦСКА не было. Тем более что когда я вернулся в Европу, то многие клубы пытались связаться со мной. Было очень много слухов, кто-то даже писал, что я могу перейти в «Реал». Когда я увидел это, то подумал: «Что, черт побери, происходит? Никогда!»

- УНИКС – один из главных соперников ЦСКА. Назовите причины, по которым вы выбрали именно казанский клуб.

– Нужно начать с того, что в межсезонье я очень хотел остаться в «Пао». Даже сказал своему менеджеру, что меня не столь волнует финансовый вопрос, просто хотелось продолжить выступления за клуб. Но когда все пошло не так, как планировалось, я стал рассматривать другие варианты. УНИКС был одним из клубов, который спрашивал о моем статусе на протяжении всего межсезонья. Понял, что казанская команда настроена очень серьезно, организация действительно желает видеть меня в своих рядах. Я это оценил. А когда УНИКС назначил главным тренером Велимира Перасовича, то все вопросы по поводу продолжения карьеры вообще отпали. Это лучшее решение, которое я мог принять этим летом.

– О ситуации с «Панатинаикосом» вы подробно рассказали Донатасу Урбонасу...

– Ну, не совсем подробно. Поверьте, никто бы не хотел услышать все детали ситуации с «Пао». Во-первых, люди могут не понять то, что произошло. Во-вторых, мне не хочется вредить клубу, наоборот – я буду защищать их, я фанат «Панатинаикоса» уже на протяжении многих лет, мечтал играть за «Пао» с детства. Клуб подписал меня по ходу прошлого сезона, дал мне очень многое, болельщики меня любили. Мне было очень больно наблюдать за произошедшей ситуацией, весь июнь и июль я чувствовал себя не лучшим образом в связи с ситуацией по контракту. Но я всегда буду описывать эту ситуацию максимально корректно.

- Поясните болельщикам – является ли нормальной ситуация, когда генеральный менеджер и руководство должны советоваться с лидерами команды о подписании тренера и новых игроков?

– Да, это обычная практика. В команде есть определенная пирамида, на вершине которой находится капитан, лучший игрок, лидеры команды. Один баскетболист может сочетать в себе и звание капитана, и статус лучшего игрока. Примерно так же было и в «Панатинаикосе». Мы постоянно общались, могли посоветовать менеджменту какого-то баскетболиста. Когда нам был нужен разыгрывающий, мы попросили обратить внимание на Кендрика Перри. И мне это нравилось, все были вовлечены в процесс, каждый был паззлом чемпионской команды, нас можно было назвать баскетбольной семьей. Но летом мы были на связи с Недовичем и Папапетру, задавая друг другу один и тот же вопрос: «Что происходит?». Клуб подписал одного новичка, затем другого, потом сменился тренер, мы сидим без контракта. Папапетру наш капитан, а вы подписываете его лишь в конце июля, серьезно? При этом никто из лидеров команды не был в курсе действий руководства, все происходило хаотично.

- А УНИКСу уже советовали кого-нибудь из игроков?

– Нет, но если клуб попросит меня поделиться своим мнением, то я обязательно помогу. Я доверяю менеджменту УНИКСа, в этом сезоне клуб проделал феноменальную работу. 

- Вы заявили, что мечтали играть за «Пао» с самого детства. Откуда такая любовь к клубу и к Греции?

– Когда я начинал смотреть баскетбол, они выигрывали много различных трофеев. К тому же мой любимый цвет – зеленый. В 2011-м году мы выиграли юниорскую Евролигу, а они победили в проходившем в Барселоне «Финале четырех» взрослой Евролиги. Я тогда был на трибунах, наслаждался игрой команды, их болельщиками. Даже после того, как я уехал в НБА, все равно смотрел футбольные и баскетбольные матчи «Панатинаикоса». Это тот случай, когда ты чувствуешь, что команда твоя, ты остаешься ее фанатом при любых обстоятельствах.

- Греческий язык вы выучили во время выступления за клуб или до приезда в Грецию?

– Я знал некоторые фразы до приезда в Грецию, но выучил язык уже во время выступления за «Пао».

- Есть желание выучить русский?

– Да, понимаю, что это займет какое-то время, но я постараюсь немного выучить язык.

Соцсети, девушки и еда

- Кстати, как вы относитесь к социальным сетям?

– Я не сильно в них вовлечен, но это неплохой способ коммуникации с людьми. Через инстаграм можно найти какую-нибудь услугу, например, барбершопа. Когда я был в США, то также через Инстаграм заказал себе коробку с любимым соусом. Но некоторые вещи меня все равно поражают. Представьте, что нужно иметь в голове, чтобы залезть в твиттер или инстаграм и написать какую-нибудь гадость тому спортсмену, который тебе не нравится или который условно нарушил правила на твоем любимчике? Это же полный бред. Поэтому я сижу в социальных сетях без каких-либо эмоций. «Хэй, чувак, ты крутой» – лайк и палец вверх. «Хэй, ты худший игрок в истории» – лайк и палец вверх. Люди, которые пишут негативные комментарии, на самом деле, далеки от спорта. Это довольно-таки забавно, когда они на полном серьезе пишут что-то нам, профессиональным спортсменам. Но я не проявляю никакой агрессии, не пытаюсь им отвечать, потому что понимаю, что в этом нет никакого смысла.

- В твиттере и инстаграме вы вообще ни на кого не подписаны. Почему?

– Не хочу знать о других людях больше, чем нужно. Зачем мне это? Меня не волнует, что происходит в жизни других людей, чем они занимаются. Если меня о чем-то попросят, я выслушаю, постараюсь помочь, но смотреть фотографии и читать твиты – это не мое. Большинство материалов так или иначе носят личный характер. А меня устраивают хэштеги и топики в Твиттере, по ним я могу найти необходимую мне информацию.

- В конце августа вы написали твит «Еда в Казани просто огонь». Что уже успели попробовать?

– В Казани я побывал в 4-5 ресторанах. Мне удалось попробовать пиццу, которая в моем личном рейтинге входит в топ-3 за все время. Только не рассказывайте тренерскому штабу, что я ел пиццу! Заведение называлось «Бруклин Пицца». О боже, это было невероятно, клянусь. У меня нет никаких идей, как бруклинская пицца оказалась в Казани, но ребята, которые работают там, реально знают свое дело. Еще в одном заведении я ел суши, которые тоже вошли в мой личный топ-3. Я большой фанат суши! В общем, атмосфера и качество еды в этих ресторанах меня приятно удивили.

- В Казани еще популярная «Ханская водка». Какие у вас вообще отношения с алкоголем?

– Никаких. Я никогда не употреблял алкоголь, я сумасшедший и без него.

- В США, где вы прожили 5 лет, очень вредная еда. Как вы справлялись с этим?

– В первый месяц было действительно непросто, после переезда в США я стал более грузным и массивным. Я старался избегать вредной еды, делал очень многое для того, чтобы правильно питаться. Есть просто правило: хочешь употреблять здоровую пищу – плати больше денег. В Америке я старался заказывать продукты на дом и готовил дома, у меня были специальные диеты, чтобы сохранять хорошую форму.

- Вы в России, и у вас нет девушки…

– Откуда вы знаете?

- Об этом писали на просторах интернета.

– Это очень странно. Вот почему я не люблю социальные сети и все, что в них происходит.

- Получается, это неправда?

– Не знаю, не знаю! Ничего не знаю об этом.

- Но фанатки в директ вам ведь пишут?

– Не знаю, не знаю!

- В любом случае, вы пользуетесь большой популярностью среди болельщиков. Вас уже узнают люди на улицах Казани?

– Я бы не сказал, что я очень часто бываю на улице. Мои основные локации – дом, тренажерный зал и арена. Я очень редко выхожу погулять. Да и думаю, что наиболее популярными у болельщиков все-таки являются парни, которые выступали и в прошлом сезоне – Айзейя Кэнэн и Джон Браун, они уже приспособились к России, их точно узнают на улицах.

Источник: Сайт Единой Лиги ВТБ